Небо зовёт - 36

30.09.44. Суб. У нас утреннее построение перед занятиями. Девчата из кулинарной школы раскрыли окна и, заполнив их собой, хихикают, шутят: «Смирно! Вольно!»
– Кыш, двустволки! – кричит им Толя Грищенко.
– Что за смех? – строго кричит «мрак», выходя из двери.
– В нас стреляют!
«Мрак» сверкнул глазами по окнам второго этажа. Девчат как ветром сдуло. И они его боятся.
На занятиях Витя Мандровский уговаривает идти воровать виноград. Я молчу.
– Боишься?
У меня срабатывает самолюбие. Не терплю упрёки в свой адрес. Готов пойти на любое дело, только бы не подозревали в трусости.
– Пойдём, – соглашаюсь.
– Чем нас больше, тем лучше, – объясняет мне Витя.
Расчёт прост. Во-первых, чем больше шайка, тем больше смелости. Во-вторых, на случай, если школьное начальство узнает, разложит ответственность на большее количество человек. Всех не отчислят. Отделаемся наказаниями. После ужина садимся на трамваи, и за город. Потом долго идём пешком за бывалыми, как за проводниками. Показались виноградники. Останавливаемся. Валя Плихунов излагает план. Он вожак.
– Идём по рву, чтоб не было нас видно.
Пошли. Залегли. Высмотрели. Сторожей нет. Солнце село. Сумерки. Вперёд! Облавой по рядам. Вот они гроздья. Хватаю, рву и в рот. Попалась зелёная гроздь, кислая. Но какая благодать! Пища! Глотаю, глотаю. Рву ещё, ещё. Рот забил. Бросаю за пазуху. Обрастаю грузом, впереди, сбоков. Слышу:
– Вассар!
Топот убегающей братвы. Пригнувшись, бегу в ров. Скатываюсь в самый низ. Голос сторожей. Мат. Выстрел. Ого! Все бегут по рву. Я следом. Споткувшись, падаю. Застываю. Прислушиваюсь. Топот по рву удаляется. Надо рвом вслед за ним удаляется и топот сторожей. Я решил отступить назад и выбраться изо рва на другую сторону. По животу течёт жижа. Видно, когда упал, раздавил гроздья. Осмотрелся. Тут тоже виноградники. Впереди силуэты двух. Сторожа! Прилёг. Силуэты удалились. Время показалось вечностью. Темень. Я один. Иду по верхнему обрезу рва, выглядывая. Идти неудобно, А спуститься в ров не решаюсь. Как мне сказали – сюда немцы во время оккупации сваливали трупы людей из душегубок. Жутко. Наконец, прошёл участки виноградников, вышёл на простор. Надо скорее к городу. Через полчаса был у трамвая. Снял майку, завернул в неё добычу и в трамвай. Пока ехал, треть её съел. Живот вздулся – благодать! Но стыдно поднять глаза на кондукторшу. Воришка при погонах.