В этом году мне исполняется 21 год и я готовлюсь быть призван в армию.
В феврале месяце, к огорчению всех кружковцев, наш самодеятельный драматический театр был закрыт полицейскими властями за то, что отдельные его члены были замечены в политических кружках и считались, как неблагонадежные.
На этом наши культурные начинания закончились. Мы не смогли добиться вновь разрешения у полиции на то, чтобы наш кружок существовал.
В октябре я уезжаю в Раненбург для призыва. Будучи лобовым, прошел комиссию. Она признала меня годным к нестроевой службе. Из Раненбурга меня направили в Лебедянь к воинскому начальнику, где меня зачислили писарским учеником и отдали под руководство старшего писаря Смольянинова.
Но что интересно, в первый же день прибытия в канцелярию воинского начальника, меня подвергли обыску. Проверили мой сундучок и мешок. Проверял сам воинский начальник полковник Васильев. Но он у меня ничего не нашел, взял на просмотр кое-какие книги и письма. Книги были возвращены месяца через два с надписью Васильева: «К чтению книга разрешается» и подпись.
И началась моя служба. Ежедневно мы по утрам проходили строевое обучение, изучали воинский Устав внутренней службы, на что отводился один час. Делопроизводитель обучал нас делопроизводству.
Работа в канцелярии начиналась после строевого обучения в 9 часов утра, в час дня – обед и заканчивалась в 5 часов вечера. Поверка в 10 часов и сон, подъем в 7 утра. Работа наша была не так сложна. Я скоро постиг все трудности делопроизводства и мог вести работу самостоятельно.
