8 декабря 1917 г.
Милая и дорогая моя Ленурка, последние дни так замотался, что совсем перестал писать тебе, а кроме того, боюсь, что те письма, которые пишу тебе, не доходят до тебя, т.к. гражданская война мешает и цензуруют, вероятно. По крайней мере, от тебя я не имею ни писем, ни телеграммы, которую я просил отправить тебя. Скучно без тебя, мой дружок, но пока положение неопределённое, всё боюсь тебя вызывать, да и с квартирным вопросом дела неважно обстоят. Кс. Вас. уехала отсюда к Ант. Ив., Мар. Павл. пока осталась здесь. Третьего дня приехал наш киргизёнок [32], усталый, измученный, пока отдыхает.
Как здесь всё сложится, трудно сказать, я пока играю совершенно несвойственную мне роль дипломата, боюсь, что на этом поприще провалюсь. Эти дни своей личной жизни как-то совсем у меня не было, исключая моменты перед сном, когда я закрываю глаза и представляю себе тебя. Да хотелось бы тебя повидать.
Из Петр. новости идут самые странные, что якобы немцы с Троцким восстанавливают Романовых в лице Алексея с регентами Павлом Александровичем и Генрихом Прусским. Я всё думаю, что неужели мы так пали, что и это перенесём и с этим позором примиримся. Ужас.
Имеете ли вы письма от Ляли? Напиши, как вы поживаете, как чувствуют себя детишки и мамулик. Ужасно печально, вот уже полмесяца не имею от тебя никаких вестей. Ну, пока до свидания, моя дорогая, крепко тебя целую, Христос с тобой. Поцелуй детишек и маму.
Твой Ваня
Свободное копирование
