18 декабря 1904 г.
Судьбе угодно было послать мне испытание быть в обществе трех пекинских русских дам: Ням-Ням, Михти и Пихти... Ням-Ням была на скачках и передавала свои впечатления дня этим двум дамам: "Мне было очень, очень весело. Около меня были все русские кавалеры, все ухаживали за мной... Я так устала...
-- Разве не была на скачках *** -- спросила вдруг Пихтя.
-- Была... Она, бедняжка, очень скучала. За ней никто не ухаживал. Все кавалеры были около меня...
-- Как могла скучать ***. У нее свое общество, иностранцы...
-- Да, к ней подходили иностранцы (я не выношу их!), но немного. Больше она была одна... и скучала...
-- Зачем же ей было скучать? У *** есть и русские знакомые...
-- Ах, что вы хотите! Ну, ради вежливости, подходили к ней, а постоянно были около меня...
-- А вот Альфред-то за вами не ухаживает, -- вдруг вмешалась Михтя.
Ням-Ням устало улыбнулась: "Захочу, так... Альфред будет за мной ухаживать; только напишу ему приглашение, вот он и придет... "Ах, как я устала!" -- томно тянула Ням-Ням, валяясь в лонгшезе и перекладывая под головой украшенную лентами подушечку... Но какой противный, этот Л-ий... Он взял себе манеру приходить к нам через черный ход и через мою спальню... Это он нарочно делает... Зачем он это делает, зачем он ходит через мою спальню, такой гадкий!"
-- Скажите, -- вдруг обратилась Ням-Ням к Михте и даже приподнялась в лонгшезе, -- у вас есть поклонники, за вами кто ухаживает?
-- Мне-то не надо ухаживателей, -- захохотала Михтя. -- У меня-то есть муж, в других не нуждаюсь... Если б я хотела, то и за мной бы ухаживали и хвалили меня... Для этого надо только приглашать кавалеров к себе, устраивать для них обеды, ставить на стол графин с водкой... Вот и будут ухаживать... Я никого не зову, а кто приходит, тому рада. Обедов не задаю, а угощу чаем, чем бог послал... Вот меня и не хвалят, за мной не ухаживают... У меня не бывает пьянства-то...
-- Я боюсь, что у меня начинается чахотка... Я кашляю... Доктор прописал мне принимать мышьяк и быть больше на воздухе... Я каждый день делаю теперь прогулки в экипаже, -- прервала Ням-Ням неприятный разговор.
-- И очень просто, что может сделаться чахотка при такой жизни... Тут никакого здоровья не хватит... Ночи без сна, а дни в постели,-- подтвердила Михтя.
Прогулки Ням-Ням в отрядном экипаже по пекинским улицам вызывали общее удивление и иностранцев, и китайцев, и даже русских...
Особенно торжественно были обставлены первые выезды. Представьте себе довольно-таки разбитую и расшатанную старую коляску, запряженную парою низкорослых лохматых монгольских лошадок. На козлах высокого роста детину-кавказца с черными глазами, черноволосого, горбоносого, с бронзового цвета лицом. Одет детина в красную рубаху, а поверх черная плисовая безрукавка. На голове круглая черная шляпа с павлиньими перышками вокруг... Глядя на этого детину осетина, волей судеб попавшего на военную службу в пекинский охранный отряд, так и видишь перед собой цирк и на арене выезд наряженной в кучера большой обезьяны... Внутреннее коляски являло собой не менее удивительное зрелище. С томной улыбкой и усталыми глазками сидела наряженная Ням-Ням, а рядом, развалясь, в николаевской шинели, сбросив ее с одного плеча, сидел напыжившись и с гордой осанкой ***. Впереди скакал вооруженный нагайкой казак, расчищая улицу для проезда, а позади сопровождали коляску еще два верховых стрелка... Дивились на этот маскарадный выезд иностранцы, шарахались в сторону от страха китайцы; выскакивали из своего отряда японцы и, разинув рты, смотрели на "русского" офицера, а затем произносили укоризненно: "содэска!" Спрашивали нас иностранцы об этих выездах, но было стыдно нам, немногим, объяснять это явление бытовой русской жизни... После нескольких выездов поступили жалобы пострадавших от нагайки китайцев, и выезды стали скромнее: скачущий впереди казак и сопровождающий конвой были отменены. Вообще в жизни русской колонии в Пекине образовалось три обособленных течения -- "отрядный кружок", "миссийские" и "сами по себе"... Были случайные встречи, были попытки сближения на каком-нибудь общем интересе, на устройстве спектакля в пользу раненых, но первая попытка не удалась. Может быть, удастся вторая... "Сладчайший" и другие обожатели Ням-Ням получили большой выбор пьес и, как слышно, Ням-Ням уже перестала скорбеть о своих братьях на войне, соглашается принять участие в спектакле...
Начинается какая-то сплошная вакханалия с доставкой контрабанды в Порт-Артур... Удобное время -- в мае-июне месяце, когда еще Артур не был в блокаде у японцев и когда можно было легко снабдить осажденную крепость и провиантом, и амуницией, -- это время чиновники пропустили, а теперь, когда Артур стиснут со всех сторон, когда доставка контрабанды рискованна, а следовательно, и страшных денег стоит, все стали пороть горячку и доставлять контрабанду... Разрешена даже и личная инициатива... Вези контрабанду -- бери сотни тысяч, а что везут?.. Суетится и Федя Солдатик, отправляя плохие пароходы с никуда негодным провиантом, которые прямым путем попадают в руки японцев... Организована контрабанда из Тяньцзиня... Дано разрешение Русско-китайскому банку не стесняться затратами, и не стесняются: А. И. Павлов и генерал Дессино в Шанхае, и многие, многие другие... Швыряются миллионы, но это доходит ли до Артура?.. Узнаем ли когда? Увы!.. Мы знаем только одно долготерпение...
Свободное копирование
