8 июня
В Общем собрании. По делу о требуемых Лебедевым копиях с делопроизводства говорили я и Берг; голос мой слышан лишь в тишине, но не в обыкновенном сенатском говоре, препятствующем всякому дельному обсуждению; однако ж, воспользовавшись минутою молчания, я выговорил свое мнение; но главный мой аргумент состоял в указании на одну статью полного собрания законов; начался шум, мой голос не был слышен и я попросил секретаря прочесть указанные мною ему строки; когда секретарь начал читать, первоприсутствующий (Толмачев) громко оказал ему: "А кто вам позволил читать без моего позволения" -- я счел долгом сказать: "секретарь не виноват, я просил его прочесть за слабостью моего голоса-- если я поступил против обычая, то прошу у вас извинения". За тем я подошел к Толмачеву, который мне сказал довольно странный обычай в Сенате. Правило о том, что сенатор должен говорить, а не читать, я знал хорошо; но, как видно, это правило распространяется даже на цитаты из закона. Не уж-ли должно говорить их на память, когда каждая буква в законе важна? Между тем таков обычай.
Свободное копирование
