Геслеровский переулок 12 февраля.
Р.S. Сижу, “ковыряюсь” в мыслях и жалею, почему я заступился, а не глядел, что будет дальше.
Парикмахерская. Розовые кресла. Рука офицера с папиросой. В зеркалах — отражения…флаконы, флаконы…
Только тогда можно перестраивать человечество, когда мы свободно сможем спросить хотя бы у этого офицера: “Кто ваша матушка? Кто ваш отец. Ваша матушка любит, вероятно, ходить в вязаных кофточках и любит слоеные пирожки”. На что он мог бы вместо удара палашом ответить: “Нет, нет, наша матушка была ужасная франтиха. Она бросила нас четверых братьев, когда мы были маленькими, и уехала с любимым человеком в Италию”.