8.VIII. Тр/ифоныч/ каждое утро звонит мне, едва проснувшись, и спешит обменяться новостями. Просил приехать сегодня в 3 ч/аса/.
Мы с Алешей нашли его и Расула у пруда на скамейке, они набрали груздей, и Тр/ифоныч/ держал их в газетном кульке, чтобы подарить нам. Когда они появл/яются/ парой, то выглядят, как Дон/Кихот и Санчо — большой, согбенный, грузный А/лександр/ Т/рифонович/ и маленький, толстый, плутоватый, смешной Расул.
Тр/ифоныч/ сильно стареет, это видно и внешне — и по внезапным вспышкам стариковской ярости — нервы его постоянно возбуждены — и он легко «заводится», начинает раздраженно кричать, думая, что его не понимают, а Расул быстро и невнятно лепечет что-то, надеясь погасить его гнев.
Но и к смеху Тр/ифоныч/ переходит неожиданно легко. Расул ликует, ему вернули ботинки, конфискованные для того, чтобы он не злоупотреблял прогулками в поисках спиртного. У Тр/ифоныча/ здесь — сухой закон. Его развлечение — жечь костры в парке, а Расул нет-нет и пропустит рюмочку. Сегодня Р/асул/ выпущен из строгого режима и уже пытался отметить наш приезд, даже коньяк и балык конфисковал у Турсун-заде, но Тр/ифоныч/ не дозволил. Какое разочарование я читал на лице сына гор!
А/лександр/ Т/рифонович/ придает большое знач/ение/ тому, что узнал от Гольцева. Демич/ев/ на одном из посл/едних/ совещ/аний редакт/оров/ гов/орил/, что надо, чтобы в стране были различн/ые/ оттенки мнений, не надо-де слишком надоедать словом «партия», есть и гос/ударство/, и народ — и т.п. Еще гов/орил/ о совещ/ании/ у Косыгина, где Байб/аков/ докл/адывал/ о полож/ении/ в нар/одном/ хоз/яйстве/, а А/лексей/ Н/иколаевич/ подавал реплики. Смысл всего этого такой: полож/ение/ катастроф/ическое/, тем, кто этого не понимает, надо уйти, иначе народ попросит. Хлеб снова надо закупать, топливо (нефть и проч.) идет уже из моб/илизационных/ запасов, кап/итальное/ строительство в тяжелом положении. Нет товаров, чтобы погасить избыток сбережений у населения. Девальвация в той или иной форме неминуема в ближайш/ие/ годы. Придется брать деньги за гос/ударственные/ квартиры и поднять квартплату едва ли не до уровня Запада. 2 выходных дня в неделю не оправдали себя, и придется вернуться к прежнему порядку. Все это, конечно, знаменат/ельные/ признания, но в газетах пока нет и слабого их отголоска. Идеология живет своей автономной жизнью, и в этой жизни поля плодоносят, в житницах изобилие, промышленность цветет и т.п.
Сколько нужно еще времени и усилий, какие доказательства развала, чтобы трезво сказать о них?
Свободное копирование
