27.05.45. Вос. До обеда занимались в классе, после обеда на берегу затона. Вечером пошли в парк развеяться. Рослые ребята ринулись на танцплощадку. Мелкие – заглядывали через решётку, ограничиваясь созерцанием дев. Поболтавшись в парке, пришёл в интернат и в постель. Вдруг крики:
– Наших бьют!
Вмиг все на ногах. Спецовский закон: один за всех – все за одного.
Натягиваю брюки. Чем вооружиться? Ребята выбивают из спинок кроватей железные прутья.
– Куда бежим?
– В парк! Быстрей! Быстрей! – кричит Валька Плихунов.
Бежим в парк, растянувшись по улице. Спринтеры оторвались вперёд. Не спринтеры отстали, держась кучкой, чтоб не распылять «боевые силы». На ходу уточняется обстановка:
– Кто? Кого?
– Армяне на танцплощадке Покрышкина побили!
– Да не Покрышкина...- возражает кто-то.
Откуда сведения? Задыхаюсь от бега. Возбуждён от сознания предстоящего боя. Шайка краснодарских жуликов-армян – наши враги. Говорят что они воры, бандиты и педерасты, не дают городу покоя. Окружили танцплощадку. Там тишина. Публика весело вальсирует. Ни одного армянина.
– Сюда! – орёт кто-то.
Бежим туда. Оравшего след исчез. Все бегут по главной аллее. Праздная публика шарахается от «боевых отрядов», не понимая, что происходит. Где-то трещат кусты. Опять крики: «Сюда! Сюда!» Ныряем в темень кустов, ищем «врага». Со мной рядом Женя. Вдруг и Женя исчез в темноте, и я на поле брани остаюсь один. «Один в поле не воин» Во мраке могут и прикончить. Выбираюсь на светлую аллею. Наших нет. Не слышу «шума боевого». Куда бежать? Направляюсь к выходу. Из кустов выползает Троян. Два – уже боевая пара. Петушимся, выказывая готовность к бою. Но никаких боевых кличей не слышим. Направляемся в интернат, оглядываясь по сторонам: – не грянет ли внезапно коварный враг.
В интернате уже всё основное «войско». Сильное боевое возбуждение, хотя никто «врага» не видел. Но говорят: где-то кто-то кого-то чем-то. Армяне – гады! Мы им!.. Вставляем прутья на место в спинки кроватей, и спать. Утро вечера мудренее. Завтра экзамены.
Свободное копирование
