Сразу же после окончания выпускного бала я подал документы в Институт cтали, и стал готовиться к поступлению. Конкурс был достаточно большим (около трех человек на место), да к тому же бывшие фронтовики и производственники шли вне конкурса. Экзаменов предстояло сдать пять. Сочинение и литература шли за один предмет. Математика также включала две письменные работы и устный экзамен.
Первой была письменная работа по алгебре. И здесь произошло ЧП. В день перед экзаменом у меня подскочила температура за 39⁰. За мое лечение взялся Борис Анисимов, применив все мыслимые и немыслимые средства. Температуру удалось сбить, но на экзамен я пошел, слегка покачиваясь от слабости. Но работа была сделана, все задачи решены и, по-видимому, правильно.
Но на этом проблемы не кончились. На следующей день была работа по геометрии с тригонометрией. Она включала пять довольно объемных задач, которые нужно было сделать за три часа. На доске было дано четыре варианта, чтобы исключить возможность списать что-либо у соседа. Я вполне успешно заканчивал работу над задачами и уже собирался начинать переписывать их на чистовик, когда ко мне в тетрадь заглянул преподаватель.
- Вы делаете не свой вариант, и Вам будет поставлена двойка - сообщил он мне - Начинайте делать свой вариант, и сдадите сколько успеете.
Времени оставалось катастрофически мало. Работу я начал делать сразу на чистовик. Работал в каком-то экстазе. И когда ко мне подошли отбирать ее, я ставил последнюю точку. Что-либо проверить было уже невозможно. На следующий день был устный экзамен. Мне задали два-три формальных вопроса и поставили отлично. Отличные оценки были и за обе письменные работы.
Остальные экзамены прошли спокойно. Полученные 22 бала были проходными на любую специальность, в том числе на “Электрометаллургию стали”. Но это было еще не все. Предстояло пройти приемную комиссию. По одному человеку нас запускали в кабинет к директору, где во главе с ним сидело много людей. Когда сообщили данные обо мне, директор (В.П.Елютин) спросил меня об отце. Я ответил.
- А почему вы ничего не написали об этом в своей автобиографии - спросил он.
Я ответил, что ведь отец умер, и я обо всем написал в анкете. Елютин перелистал мои дела, нашел эту запись в анкете и сказал, что мне нужно указывать это и в автобиографии, что это не может мне повредить потому, что Сталин сказал, что сын за отца не отвечает. Решение о моем приеме в институт было принято.
Свободное копирование
