Но определенные предрассудки мещанству были, конечно, свойственны. Так, после того, как моя мама окончила начальную школу, дед решил, что не следует учить ее дальше, хотя материальные возможности для этого имелись. Он считал, что нечего девушке бумажками трясти, а нужно готовить себя к роли хозяйки дома, матери. Поэтому маму отдали в ученики в швейную мастерскую. Если бы дедушка только знал, насколько он был прав, приняв такое решение. Почти наверняка мама не избежала бы ГУЛАГа, а я детского дома после ареста и расстрела моего отца, если бы она имела образование и занимала бы хоть какое-то положение.
В первой мастерской, в которую она попала, приходилось выполнять только подсобную работу, и дед перевел ее в другую, где уже можно было кое-чему научиться, хотя стоило это достаточно дорого. Мастерская находилась на Бронной, где-то в районе нынешнего Макдонолдса. Мама любила вспоминать о том, как ее часто посылали за покупками ниток, пуговиц и прочих товаров и как продавцы одаривали ее всяческими сладостями, как крупного оптового покупателя.
Мама всегда с удовольствием вспоминала свое детство, которое проходило то в Москве, то в Звенигороде. Она помнила, как школьницами их возили в Кремль на коронацию государя-императора, и они подносили ему цветы.
В 14 лет, ее тетка, которая была замужем за владельцем типографией, т.е. интеллигентом, брала ее с собой на балы и концерты, позже появились друзья, поклонники, гулянья в Сокольниках. Мама считала, что именно благодаря той закалке, которую она получила в детстве, она смогла выдержать жизнь, выпавшую на ее долю.
И вот эта благополучная жизнь начала разрушаться, сначала начавшейся германской войной, а затем была окончательно разрушена революцией.
Дедушка был вынужден закрыть свою мастерскую и пойти работать на фабрику рабочим. Работая там, он никак не мог понять, почему, став хозяевами фабрики, рабочие перестали работать, и были озабочены главным образом тем, чтобы что-то украсть. Дом, который был построен дедом упорным трудом, был отобран, и большой семье деда оставили только одну комнату. Начался голод.
