Меня иногда спрашивают, отличается ли мой сегодняшний класс от того, который я давал тридцать - тридцать пять лет назад, когда там занимались Уланова, Лепешинская, Тихомирнова, Габович, Преображенский, Руденко. У педагогики, как и у искусства танца, нет и не может быть законченной формулы, некой последней степени совершенства. Жизнь выдвигает все новые и новые задачи, и педагогика должна быть гибкой, оставаясь при этом верной традициям, заветы и опыт которых она впитала.
Я всегда давал смешанный класс, то есть женский и мужской. Мне приходилось сочинять такие комбинации движений, которые были бы удобны и танцовщицам и танцовщикам. Прежде класс длился полтора часа. А сейчас у меня класс продолжается час, и я даю урок в более быстром темпе. У меня не пропадает ни одной минуты. Танцовщики работают необыкновенно интенсивно. И в то же время я противник зубрежки, палочного форсирования результата. Конечно, и этим можно кое-чего добиться, но долго так не протянешь.
На преподавание влияют самые различные обстоятельства. И прежде всего - степень нагрузки артистов, которая ныне необычайно велика. Двадцать балетных спектаклей в месяц в Большом театре и на сцене Кремлевского Дворца съездов!
В театре четыре репетиционных зала и верхняя сцена. И эти помещения всегда заняты, все расписано по минутам. Ведущие солисты, артисты балета и кордебалета работают едва ли не полный день. С утра - обязательный класс. Потом репетиции текущего репертуара. Вечером - вновь репетиции. А если в театре готовится премьера, артисты репетируют три часа днем и три часа вечером. И плюс спектакли. И плюс гастроли, которые длятся иногда по нескольку месяцев.
Свободное копирование
