Назавтра я был у нее. Однако то, что Матильда Феликсовна называла студией, представляло собой сравнительно небольшой зал. Самые маленькие залы нашего Хореографического училища были больше ее студии. В классе занималось человек пятнадцать. Ученики разнились и по возрасту, и по квалификации. Одна девушка вообще стояла у станка и ничего не делала. "Что, у нее болит нога?" - спросил я. Кшесинская беззаботно ответила: "Нет, просто она американка!" "Ну и что с того? - не понял я. "А ее ничего не интересует, - объяснила Матильда Феликсовна. - Она хочет выучить тридцать два фуэте". "Как же можно выучить тридцать два фуэте, не делая класса?" - изумился я. Кшесинская пожала плечами: "А мне в общем-то безразлично. Она платит деньги, и все".
С изумлением смотрел я на эту девушку, явившуюся в Париж бог знает откуда и таким странным образом проходившую балетную науку.
Наблюдая класс Кшесинской, я понял, что дает она его довольно-таки поверхностно. Задав комбинацию, она даже не смотрела, как ученики ее выполняют, а занималась в основном разговорами с гостями. Потом спрашивала: "Ну как, кончили? Тогда давайте дальше..."
Чувствовалось, что она не столько учит, сколько проводит время. А ее питомцы просто греют ноги. Во всяком случае, серьезного профессионального впечатления ее класс на меня не произвел.
Однако простились мы с Матильдой Феликсовной самым наилучшим образом, пожелав друг другу здоровья и всех благ.
От нее я поспешил в класс Ольги Иосифовны Преображенской.
Эта работала всерьез и ради заработка. В ее классе, как и у Кшесинской, публика тоже была самая разношерстная. "Мы целиком зависим от учеников, - объяснила Преображенская. - От того, когда они свободны. Многие совмещают занятия балетом с посторонней работой. Много и гастролеров, заезжают в Париж на месяц, а то и на несколько дней..."
При таком положении достичь высоких художественных результатов, конечно, трудно. Да Преображенская вряд ли задавалась подобной задачей. Хотя построение ее класса, комбинации движений были разумны. В них узнавалась петербургская "закваска".
Мне показалось, что класс Преображенской чем-то похож на уроки Агриппины Яковлевны Вагановой - та же в них ориентация на "выученность", на познание балетных приемов.
Преображенской приходилось много работать. Она давала свои классы утром, днем и вечером. Замечания делала деликатно, даже робко, хотя довольно резво бегала по залу, поправляла и показывала.
Свободное копирование
