Весною 1909 г. в Харькове случилось то, что часто случалось в иных местах. Один из партийных меньшевиков оказался осведомителем охранного отделения, и политическая полиция произвела аресты нескольких членов партийной организации. Мы с Н.Н. Поповым решили сматываться из Харькова, он - с полным основанием, а я, быть может, из излишней предосторожности. По окончании учебного года я перевелся в Киевский университет св. Владимира, а он - в Московский университет.
Но прежде, чем продолжать рассказ о себе, я хочу рассказать о своем брате Николае, который, нежданно-негаданно, окажется в центре описываемых событий и о двух других моих старших братьях. Марксистская лженаука уверенно твердит о какой-то "классовой психологии". На самом деле не только в пределах класса, но и в пределах одной семьи "всяк молодец на свой образец".
Нас было четыре брата, и каждый резко отличался от остальных и по характеру, и по темпераменту, и по сфере интересов, и по политическим убеждениям. Скажу о последних. Старший брат, Владимир (на 11 лет старше меня), был крайне правым, поклонником Маркова и Пуришкевича; служил сначала земским начальником, потом, когда в курском земстве победили марковцы, стал членом губернской земской управы. Второй брат, Борис, был либерал (по прежним этикеткам правый кадет), харьковский адвокат. Младший, Сергей, запутался в сетях марксистской диалектики. Николай (на 4 года старше меня) ни к какой политической партии не примыкал, ибо он, в согласии со "средним американцем", считал, что политика - грязное дело. На рождественских праздниках, когда все братья собирались дома в нашей Прохоровке, Николай молча слушал мои горячие политические споры с Владимиром и по окончании разговора неизменно выносил одну и ту же резолюцию: "и правые - сволочи, и левые - сволочи, все вы сволочи!"
