Больница

     Дочь поместили в больницу, и я находилась при ней. Сын остался с соседями по поезду, Шапиро; с ними мы вначале жили в Роговской. Обстоятельства заставили нас поселиться вместе с ними в одной комнате, что намного осложнило мою дальнейшую жизнь. У них была большая семья (пять человек) и никаких средств к существованию. У меня был аттестат на пятьсот рублей по тогдашним деньгам, иногда семьям военнослужащих кое-что давали в военторге. Делясь с ними, я     обделяла своих детей. Иначе было невозможно.

      В больнице лежал и сын Бети, и она была при нем. У мальчика была скарлатина. Палаты были рядом, но мы не общались во избежание переноса инфекции.  У моей Элочки было воспаление легких.

      Месяц мы пробыли в больнице. Я заучила несколько слов, чтобы объясняться с местными жителями. Надо было добывать яички и другие продукты, чтобы поднять девочку на ноги. Ходила по селам и просила продать мне яички (кверцхи), кефир (мацони), сыр (квели), хлеб (пури) , деньги  (пули). Вот еще несколько слов: мадлопт (спасибо), ткива (больна)…  Мальчишки заставляли сына повторять их поговорку: «Бакали цхальши кикинепе»    (в переводе: «Лягушки в воде квакают»). Сын прибегал в больницу каждый раз с новыми словами.

      У Бети Мазо мальчик вскорости умер, и его похоронили в грузинской земле.  Мне кое-как подняли девочку, но осталось осложнение на сердце.  Я не знала тогда, чем это грозило и какие страдания  придется перенести ей, мне и моей семье.

      По выходу из больницы я обнаружила, что мука, которую я везла в постели с такими трудностями, соседями съедена. Они очень нуждались. Мать извинялась, но то этого легче не стало. Делать было нечего.  Надо было начинать приспосабливаться к жизни.

      Дочь из больницы я принесла на руках, она не ходила, была очень слаба. Комната была неуютная, и кроме топчанов ничего в ней не было.  Ночью на топчанах спали, днем – ели.  Посреди комнаты приспособили жестяную печурку.  Дверь из комнаты открывалась прямо на улицу, и все тепло быстро улетучивалось.

      С дровами было трудно. Я ходила собирать щепки, ветки, где только было можно и где что плохо лежало и плохо держалось  на  виноградниках и  заборах.