30 ноября
Приходил завтракать С. И., принес с собой добродушное веселье, спокойствие и ласковость ко всем. Наблюдала его по отношению к Тане, но ничего не могла заметить.
Была еще Сафонова и ее две девочки у Саши, и Соня Колокольцова. Девочки весело катались в саду на коньках. Потом приехал из Ясной Маковицкий и стал ломаным русским языком мне рассказывать, что Л. Н. бодр и много работает, и посылает длинную, длинную статью в "Северный Вестник". Я ушам своим не верила, я просила его повторить, и он с особенным удовольствием это повторил.
Почти три года тому назад, за две недели до смерти Ванички, была гадкая, страшная ссора у нас с Л. Н. за то, что он тихонько от меня отдал не мне, по моей просьбе, не Стороженко, по его просьбе (в пользу бедных литераторов), а Гуревич в ее журнал -- этот прекрасный рассказец "Хозяин и работник". Хотя я отстояла тогда и свои права для 14-го тома и права изданий "Посредника", и мы выпустили этот рассказ одновременно с Гуревич, что ее страшно злило, но вся эта история тогда чуть не стоила мне жизни или рассудка.
В первую минуту я хотела лишить себя жизни, потом хотела уехать куда-нибудь, потом проиграла на фортепиано часов пять, устала, весь день ничего не ела и уснула в гостиной, как спят только в сильном горе или возбуждении -- как камень повалилась.
Написать, рассказать весь трагизм моей жизни и моих сердечных отношений, моей любви к Л. Н.--невозможно, особенно теперь.
Свободное копирование
