Дневник 1918 года - 82

   9/22.V. Переживаю опять мучительные дни -- дни неизвестности, тревоги, страхов за будущее, крушения слабых надежд. Ниоткуда известий, все точно хвосты поджали. Ильтоновская и инженерская комбинации висят в воздухе и рвутся, по-видимому, как паутина: рабочие на дворе что-то пилят, им даны крохотные задачки, а сами г-да инженеры что-то носа не кажут. Очевидно, денег нет, пайка нет, да и решимости нет заводить что-ниб. пока не выяснится -- будут наступать немцы или нет. А почему бы им не наступать, когда перед ними пустое пространство? От Спасовского -- ни звука, ясно, что я в своих предчувствиях издалека более прав, чем он со своими рассчетами вблизи.

   Вчера немножко писал утром, гулял с детьми на Балашовку {Гора около Валдая.} и читал Вертера по-немецки, а также свои "Письма к ближним". Заодно и погода опять холодная, мокрая. И Танечка хворает -- флюс или свинка. Чувствую, что в волшебном, как сказка, мире все чудеса -- простые движения, столь же легкие, как сделать один шаг, но куда его сделать -- вот вопрос. Куда шагнуть, чтобы отойти от пучин, разверзающихся всюду кругом? Или сидеть на утесе среди волн, пока его не подмоет? Тревожусь о Володе. Только теперь -- через 4 года войны -- выясняются размеры общего великого разрушения. Мы все живем надеждой, что впереди лучше будет, но до этого отдаленного лучшего, сколько месяцев и лет будет "хуже"? Нужно готовиться к самому худшему.

   Нищета уже зияет из продранных локтей моих ребятишек, из рваных сапог их, из грубых, вульгарных манер, из старушечьей худобы жены, из собственной жалкой фигуры, жмущейся беспомощно к дивану и дневнику, да к старым своим сомнениям и тетрадям.

   1/2 5 веч. Наконец нагрянули инженеры. Пока мы с детьми ходили на Балашовку, М. Вл. принимала Банина[1], отворяла помещения и узнала между прочим, что я принят на службу. Вознаграждение небольшое, но соответственно моему образованию и профессии, как выразился Банин. Паёк! Стало быть, надежда еще раз бросает свой луч из-за туч... Из Пб. опять ни звука. В газетах известия, что немцы официально заявляют о том, что приостанавливают свое движение дальше и желают быть в мире с большевиками. Стало быть, опять затяжной период вместо острого.