- Мамуль! А смешное было на фронте?
- Конечно, было. Мы же там жить продолжали. Если бы все время плакали да боялись, то и не выжили. Все было.
Расскажу про один случай в полку нашем. Его все обсуждали. Смешно все получилось.
К наступлению готовились. Осенью дело было. Не помню точно, какой месяц. Но холодно. Это точно.
Наши понтонный мост устанавливали. Наступление начиналось. Удивляюсь, что не бомбили нас. Обычно немцы всегда следили, когда мосты через реки сооружали.
Вот знаешь, не люблю, когда начинают выяснять, кому больше или меньше досталось на фронте. Всем трудно было. У каждого свое. И чего считаться? Все рисковали, все вкалывали. Все недоедали. Конечно, ребят-пехотинцев жалко было. Вот уж кому досталось. А летчики? Каждый вылет – как последний. Но и нам тоже несладко было. Все лиха да горя нахлебались. Нет. Не люблю, когда сравнивать начинают.
- Мамулик! Ты же про смешное рассказать хотела.
- Да. Хотела. В полку у нас один лейтенант был. Молодой, веселый, но очень выпить любил. Почти всегда пьяненький. Он с девочками нашими все время менялся – им сухофрукты из пайка отдавал взамен на спирт. Я тоже меняла. Мы-то не пили совсем. А вот мужики некоторые точно привыкать стали.
Я вот часто думаю, что наши мужчины на войне к этому делу-то и пристрастились. Но вот не помню, чтобы до войны так пили. А сейчас беда просто. Хотя понимаю, что надо было выдавать спирт. Мужчины они вроде и сильные физически. Но они ломались быстрее. Женщина проще приспосабливается ко всему. А мужчины нет. Они только кажутся крепкими. А внутри – очень ранимые, очень переживают. Вот и заливали свои переживания спиртом. Им же сильными надо казаться. А мы что – поплачем, повизжим, спрячемся. И вроде и страх прошел.
- Мам! Ну и что дальше с лейтенантом этим?
- Ой, такая история забавная. Ну, что с лейтенантом. Он на мосту был. Я ж говорю – пьяный. А мост раскачивает. Ветер. Река не спокойная. Поэтому он и упал. В воду. По грудь. А машины уже пустили по мосту. Сначала две грузовых, а за ними уже ехал в легковушке командир дивизии. Приказал остановить машину. Спрашивает у лейтенанта, почему тот в воде. А наш не растерялся. Руку под козырек и гордо так говорит: «Руковожу переправой, товарищ генерал».
Комдив головой покачал и командиру полка нашего говорит: «Какой молодец! Какой герой! Представить к званию Героя!».
- Да ты что? И как, представили?
- И представили, и присвоили звание. Только лейтенант потом и не рад был. Извинялся перед всеми. Он пить совсем перестал. И все мы заметили, что после этого случая буквально лез на рожон. Такой рисковый стал. Так всем нам хотел доказать, что действительно герой. Да и себе тоже, наверное, доказывал.
Мама замолчала. Опять слезы в глазах.
- Доказал. Всем. Жуткая переправа через Днепр была. Там такое месиво было. Сколько же там людей погибло. Трупы как бревна во время сплава по течению несло. Днепр бурый был от крови. До сих пор не пойму, как сама жива осталась. За что мне такая награда досталась – жизнь. А лейтенант там действительно геройский подвиг совершил. Он настоящий герой. Точно тебе говорю. Даже и не думай. И никогда не смей сомневаться, что у кого-то звезда незаслуженно на груди блестит. Знаешь, все, кто были на войне, герои. Абсолютно все.
А лейтенант утонул в Днепре. Не нашли его. И не похоронили. Днепр – настоящая братская могила. Сколько же там наших осталось…
Вот так и было: сначала смеялись все, а потом плакали. Парень действительно хороший был. Добрый, веселый, а главное – совестливый.
