На следующий день мы послали телеграмму ее маме, моей теще. «Я с Алешей, поселок Инта Коми АССР, почта, до востребования».
Весть о побеге «декабристки» быстро облетела весь поселок. На Варюшку смотрели, как на чудо, как на нечто сверхъестественное. На водокачку приходили все освободившиеся к тому времени мои лагерные друзья. Мы собирались шумной веселой компанией, пили спирт, ели то, что Бог послал и кто что принес. Варька пела своим сопрано «Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить, мне некого больше любить». Яшка все так же взахлеб читал свои стихи, Каск одной рукой и пил, и ел. Появлялись новые друзья. У комендатуры я подцепил бездомного Агаси, притащил его на водокачку, на которой он и остался, притащив еще своего приятеля Гайка. Теремок был набит до отказа, но было весело, шумно и интернационально. Я зашел на почту: нет ли чего там для нас. В то время я и Варюшка были «притчей во языцех». Ее побег будоражил умы, сердца и сильней всего кончики языков. Девушка на «до востребовании» не только улыбнулась, но засияла, впялив в меня свои томные очи. В них горело любопытство и скрывалась некая тайна.
– Слушай, посмотри, какая пришла телеграмма, мы ее припрятали, чтобы тебе показать.
Она таинственно протянула мне бланк и не спускала с меня своего горящего взора, пока я ее читал: «Начальнику милиции поселка Инта. Прошу Вас привлечь к судебной ответственности за многоженство ссыльного Арцыбушева Алексея Петровича. Антонина Емельяновна Арцыбушева. Москва». Прочитал я сие мерзкое требование и протянул бланк девушке. Она, высунувшись в окошечко, горячо зашептала:
– Что будем делать с этой подлючкой?
– Да передай ее по адресу. Кто и за что меня может судить? Мало ли кто ко мне может приехать, мало ли с кем я могу спать? Я же не женился!
– Ну конечно, ну ясно: она же не пожелала разделить с тобой судьбу, а теперь «к суду». Накось, выкуси! – И в клочья разорвала бланк.
Глаза и уши, оставленные Тоней следить за мной, работали славно. Неясна корысть. Стукач всегда преследует ее.
Свободное копирование
