На пересылке начали формировать этап. Никто не знал куда. Тайна, как всегда. Разные ходили слухи, кто во что горазд. Так как все мечтали о России, то и этапы мы мысленно отправляли только туда и больше никуда.
Перед этапом – строжайший шмон, догола раздевают. Меня шмонают.
– Нагнись! Больше, больше, падло!
Вертухаи в задницу смотрят, нет ли там у меня оружия. Я нагнулся до отказа – вертухай заглядывает, нет ли там контрреволюции, а я ему пустил воздушок прямо в нос. Он меня ударил и потащил к столу, за которым сидело начальство.
– Это сучье падло… мне перднуло в самое лицо!
– Нечаянно, гражданин начальник, нечаянно! Он все «нагнись да нагнись», ну, я и не смог удержать…
– Фамилия! – заорали «погоны». – Я тебе покажу, нечаянно!
– У-102, Арцыбушев Алексей Петрович, 58–10.
«Погоны», раскопав мой формуляр, что-то в нем пометили. Как бы вновь за малую шалость на штрафняк не угодить!
Строят колонны, заводят в телячьи вагоны. В вагонах нет буржуек. Это не на юг, на юг зимой путь далек. На дорогу выдали только пайку хлеба, для юга маловато. Куда же, куда? Ночь пути. На частых остановках краснопогонники стучат, простукивают деревянными кувалдами половицы под вагонами.
Свободное копирование
