Как во всем мире, так и за колючей проволокой в два ряда, да еще под током высокого напряжения, идет борьба за власть. Литовское господство в санчасти было бескровно свергнуто. Начальник санчасти в погонах раздобыл себе в другой зоне несколько врачей, которые вскоре пришли этапом в зону. Кизгайло был снят с главных, а на его место был назначен доктор Наум Спектор, с которым я немного работал на 3-м ОЛП. В санчасти началась перетряска.
Литовских врачей и фельдшеров Спектор менял на еврейских, польских и русских. Больных, в зависимости от болезней, стали сортировать по стационарам. Открыли корпус выздоравливающих. Спектор, узнав, что я у смертников, возмутился духом:
– Ты что, с ума сошел! Тебе что, жизнь не дорога! В открытой сидеть!
– Да, Наумчик, выбора не было!
– Принимай барак выздоравливающих!
Я принял. В одной половине барака выздоравливающие, в другой – общежитие для медперсонала. Мои нары в самой глубине, у стенки на втором этаже. После жизни с миллиардами палочек Коха в палате смертников я очутился в раю. У меня не умирали, а выздоравливали!
Растасовав всю санчасть, ликвидировав засилье литовское, сидят как-то в санчасти Спектор и Кизгайло. Кизгайло и говорит Спектору:
– Ну, всех литовцев разогнал, а одного повысил!
– Кого это?
– Арцыбушкавичуса!
– Да какой он литовец! Он жид такой же, как я!
– Жид? Не может быть!
– Позовем и спросим!
Прибегает ко мне в стационар санитар:
– Иди, тебя Наум зовет.
Прихожу.
– Слушай, Лешк, кто ты по национальности? Кизгайло уверяет, что ты – литовец, а я говорю, что ты – жид!
– Доктор, моя национальность зависит от того, к какой нации принадлежит главврач!
– Ну, что я тебе говорил? – сказал Спектор Кизгайло. – Он самый настоящий жид, а литовцем назвался потому, что ты литовец и деваться ему было некуда. Я только удивляюсь, как это ты своего литовца запихнул к смертникам, молодого парня – в открытую форму?
– Да он сам согласился!
– Согласился… Согласился потому, что другого же ты ему ничего не предложил?
С тех пор доктор Кизгайло со мной не здоровался.
Свободное копирование
