Мы шли со своим длинным обозом в направлении Волынского местечка Владимирец, уже освобожденного Красной Армией. Шел отряд в несколько тысяч партизан, и с ним шла большая колонна мобилизованных крестьян. Это должен был быть наш подарок Красной Армии при встрече с ней.
Был морозный солнечный день. Немецкие самолеты беспрерывно нас сопровождали. Не помогло нам и то, что мы свернули с дороги в лес, который тянулся далеко по Волыни. «Мессершмитты» нас обнаружили, и немцы стали бомбить лес. Это был первый признак того, что мы находимся уже не в прифронтовой зоне, а на линии фронта.
К вечеру мы выбрались опять на дорогу. Немецкие самолеты не появлялись, но мы были в полной боевой готовности, ожидая встречи с немецкими фронтовыми частями.
Отряды расположились в деревнях вокруг Владимирца. Нами уже управлял штаб Красной Армии. Связные советских частей прибывали в наши деревни и передавали генералу указания о маршрутах нашего передвижения.
В деревнях вокруг Владимирца мы простояли несколько дней. По донесениям наших разведчиков немцы не пошли в направлении занятых нами деревень, а отступили по шоссе Ровно — Ковель. Но в лесах вокруг Владимирца продолжали орудовать банды бандеровцев, с которыми нам пришлось вести бои. Когда мы брали в плен раненых бандеровцев и спрашивали их, какой смысл имеет сейчас сопротивление с их стороны, ведь советские войска уже пришли в Западную Украину, они отвечали: «Мы знаем, что не в состоянии победить Красную Армию и погибнем в борьбе, но своей борьбой против русского империализма, „жидо-коммуны“ за „самостийну Украину“ мы войдем в историю».
Свободное копирование
