Итак, мне нужен был редактор для еженедельника. Я стал собирать сведения о проживавших в Константинополе русских журналистах и остановил выбор на И.М. Каллиникове. Он жил в Стамбуле без дела. Я его не знал.
Ко мне пришел совсем молодой человек. Тогда ему еще не исполнилось 30 лет. Он был высокого роста и производил впечатление стального. Голова ярославского мальчика, бойкого, усмехавшегося, с большими глазными впадинами, откуда смотрели зоркие глаза. Он носил темный френч и офицерские краги, точно собирался в поход. По улице шел короткими быстрыми шагами и, закинув голову с дорожной шляпой на затылок, как бы вбирал в себя колоритную улицу своим репортерским зрением.
Сговорились мы с ним в 10 минут. Ушел он редактором "Зарниц".
В деле обнаружилось, что мы понимаем друг друга с полуслова. Редакция состояла из нас двух. Бюджет: остатки телеграфного кредита. Постоянными сотрудниками были Аверченко, Шульгин и Сургучев. Принимали участие: Чириков, Борис Лазаревский, Н.Н. Львов, В.М. Левитский и другие.
Первый номер проскочил благополучно. Его продавали на улицах, но контрразведка не обратила внимания. Мы "притворились" литературным альманахом.
На втором номере нас прихлопнули. Французы пришли в ярость, может быть, потому, что проглядели первый номер. Вероятно, не обошлось без доноса соотечественника. Показалось обидным, что вот ухитрились же люди под носом у междусоюзной полиции выпускать политический журнал, на одном языке, без разрешения, без предварительной цензуры.
Мы перенесли печатание в Софию. Посадили там "выпускающего" редактора. Он получал от нас весь материал, наблюдал за набором, вел корректуру, иногда помещал экстренные статьи, тираж отсылал от себя в армию, в Галлиполи, на Лемнос, контрагентам и подписчикам в разные концы и нам, в Константинополь.
На улицах Константинополя у газетчиков опять появились "Зарницы". Междусоюзные цензоры не взвидели света. В двадцатый раз ко мне пожаловала полиция:
— На каком основании вы позволяете себе игнорировать распоряжения военных властей?
— Журнал издается в Софии, а продавать его в Константинополе мне никто не запрещал... Продаются же безвозбранно "Общее дело", "Последние новости"...
Офицера передернуло, но он ничего не мог возразить. Непроданные экземпляры третьего номера были конфискованы у газетчиков, а я получил никем не подписанное сообщение, воспрещавшее в Константинополе "продажу" "Зарниц",
От продажи в Константинополе пришлось отказаться. Но мне не запрещалось дарить журнал.
Свободное копирование
