В юные годы - 53

   Как я читал  "Мертвые души".

    - Папа мне сказал:

   - Что ты все читаешь эту дрянь, Майн-Рида твоего, Эмара? Почитай "Мертвые души".

   И привез мне их. Я прочел с увлечением, мне очень понравилось. В разговоре я так и сыпал гоголевскими выражениями: "с ловкостью почти военного человека", "во фраке наваринского дыма с пламенем" и т. п. Как-то за обедом папа спросил:

   - Ну , что, Виця, прочел "Мертвые души"?.

   - Да.

   - Как тебе понравился Плюшкин?

   - Плюшкин? Такого там нет. Папа расхохотался.

   - Как нет? Ну, а Ноздрев, Собакевич, Манилов?. Я с недоумением ответил:

   - И таких нет.

   - Вот потеха! Кто же есть?

   - Чичиков есть, Тентетяикев, генерал Бетрищев, Петр Петрович Петух...

   Конфуз получился большой. Папа безнадежно вздохнул и махнул рукою.

   В чем же дело? До сих пор не могу понять, как это случилось, - но всю первую часть книги я принял за... предисловие. А это я уже и тогда знал, что предисловия авторы пишут для собственного удовольствия, и читатель вовсе их не обязан читать. И начал я, значит, прямо со второй части...

   Вообще, много неприятностей доставили мне эти "Мертвые души". В одном месте Чичиков говорит: "это полезно даже в геморроидальном отношении". Мне очень понравилось это звучное и красивое слово - "геморроидальный". В воскресенье у нас были гости. Ужинали. Я был в ударе. Мама меня спрашивает:

   - Витя, хочешь макарон?

   - О да, пожалуйста! Это полезно даже в геморроидальном отношении!

   Я с шиком выговорил это слово, и оно звучно пронеслось по столовой, вызвав момент всеобщей тишины. Взрослые гости наклонили лица над тарелками. Папа опустил руки и широко открытыми глазами взглянул на меня:

   - Виця! Как же ты употребляешь слова, которых не понимаешь?

   После ухода гостей он мне основательно намылил голову и объяснил, что значит это звонкое слово.