Бабушка мне подарила новенькую полушку. Блестящая крохотная монетка, на ней написано: "1/4 копейки". Полюбовался. Стал думать, - что с нею делать. Опустить в копилку? Не стоит. На четверть копейки больше, меньше, - не все равно? И что на нее купишь?
Решил отдать нищему.
Как раз в этот же день увидел в окошко: на приступочке крыльца, через улицу, сидит старик-нищий, опустил седую голову, медленно пожевывает беззубым ртом.
Я достал свою полушку, пошел и спешил вспомнить, за кого чтоб молился нищий: за меня, конечно, и за Машу Плещееву; за папу и маму; за бабушку, - ведь она мне дала полушку; потом за упокой души дедушки Викентия Михайловича и другого дедушки, маминого отца, Павла Васильевича.
Подошел к нищему, подал монетку и благочестиво заговорил:
- Молись, дедушка, за здравие Викентия и Марии, Викентия и Елизаветы, Анисии, потом за упокой души...
Я ждал благодарно-внимательного взгляда старика. Но он посмотрел на свою ладонь с моей монеткой и, не дослушав, деловито сказал:
- Полушка... А копейки, малый, не найдется? Не хватает у меня на два фунта хлеба...
Я сконфузился.
- Копейки? Кажется, есть. Сейчас посмотрю.
- Поди погляди.
У меня было три копейки на завтрашний завтрак в гимназии, - нам каждый день выдавали на это по три копейки. Пошел домой, достал из своего стола копейку и дал старику, И уж не посмел заикнуться о своем и Маши Плещеевой здравии. Старик равнодушно сказал:
- Спасибо.
И спрятал копейку. И даже не переспросил, о чьем здоровья поручено ему позаботиться на этом свете и сколько душ спасти на том.
Свободное копирование
