Учителя - 1

Как же мы могли жить, радоваться жизни, решиться завести ребенка, как, наконец, могли учиться? Но мы учились, и нас хорошо учили очень неплохие учителя.

Во-первых, языкам. По окончании полагалось владеть двумя евро­пейскими языками и латынью. Греческий учили только античники и ви­зантинисты. На самом же деле, в результате разных пертурбаций, очень многие, в особенности будущие русисты, не знали толком ни одного ев­ропейского языка, а латынь учили только год и к концу успешно забыва­ли. Те же, кто, как мы, будущие медиевисты, учились языкам в течение всех лет обучения в университете, оказывались в выигрыше.

Я при поступлении сдавала немецкий язык. Знала я его прилично, так как учила в школе и одновременно в течение года или двух брала частные уроки у полоумной старухи по фамилии Фульда-Буббек (по­лоумная-то полоумная, но требовала много и заставляла учить наизусть множество немецких стихов), потом в техникуме. Почему в то время во всех учебных заведениях обучали только немецкому языку? Не знаю. Может быть, ожидали, что в Германии раньше всего начнется мировая революция? Это, впрочем, не было бы лишено оснований: известно, что там началось в 1933 году.

По результатам вступительного экзамена мне предложили еще год заниматься в «сильной» группе и сразу сдать государственный экзамен.

С отрадным чувством вспоминаю занятия, позволившие за год по-на­стоящему овладеть языком, который до этого учила 10 лет. Преподавал нам молодой человек по фамилии Мазель, младший брат искусствоведа Мазеля, коллеги моего брата, — и это было нечто принципиально новое. На следующий год он был арестован, и судьба его мне неизвестна.

Следующие три года я занималась французским — у еще более за­мечательной преподавательницы В.В. Потоцкой (той самой, кому ког­да-то принадлежала французская гимназия, ставшая 57-й школой, где я училась).

Уже в аспирантуре я взялась за итальянский в соответствии с на­мечавшейся темой диссертации, а во втором полугодии первого аспи­рантского года — за английский. Но началась война, и обоими языками я потом овладевала самоучкой. Но и того, что мне дал в этом отношении университет, хватило на всю жизнь.