Из больницы меня выписали уже летом и сразу увезли на дачу. В то лето 31-го года родители сняли дачу в Ильинской, по Казанской дороге, вместе с друзьями Дани - болгарским композитором-эмигрантом Димитром Гачевым, его женой Миррой Брук и маленьким сынишкой Георгием (впоследствии известным философом и публицистом). Для меня эта совместная жизнь была полезна во всех отношениях.
Перед выпиской из больницы, как потом рассказывал мне папа, с ним очень серьезно побеседовал А.А. Арендт. Он объяснил, что прогноз болезни не очень ясен и мне нужно научиться жить с ней, ведя нормальную жизнь подростка моего возраста, что я не избавлюсь от своего истерического страха перед припадками, если меня по-прежнему будут окружать неотступным надзором (ведь меня уже с полгода не выпускали одну на улицу!) и поблажками, как больную. Родители прислушались к его советам, а необходимость все лето находиться среди посторонних людей дисциплинировала и была благотворна для меня. Припадков все лето не было, я перестала бояться и начала просто жить: читать, гулять, возиться с забавным малышом Гачевых, каждое утро встречавшим меня словами: «Здравствуй, я — Гена Гачев!»
К вечеру я ходила с ним встречать поезд, которым приезжал с работы мой папа. На Казанской дороге тогда еще не было электричек (а может быть, они не доходили до Ильинской, последней в то время станции пригородных поездов?). Мы обыкновенно приходили заранее и сидели на косогоре, ожидая, когда из-за поворота покажется паровоз и поезд постепенно заслонит от нас все пространство платформы. Люди выходили неторопливо, а мы издали угадывали, приехал ли только папа или кто-то еще из наших взрослых. На даче бывало много молодых гостей — друзей Дани и Гачевых, общество их было очень интересно. Одним словом, я возвращалась к нормальной жизни. Однажды среди гостей оказался уже тогда известный психолог Л. Выготский. Поговорив со мной, он сказал потом маме: «Странно, никаких следов болезни, девочка с совершенно здоровой и уравновешенной психикой».
Это было последнее лето, когда Даня жил с нами, - именно этим летом он женился на Ольге (Ольге Петровне Тоом). Поэтому не могу вспоминать о брате, не сказав о драме, развернувшейся в семье из-за его женитьбы.
Дане были отданы все силы души моей сдержанной, суховатой мамы. Он был ее любимцем. Она гордилась несомненной одаренностью сына, уверена была (естественно, переоценивая его) в необыкновенном будущем, и очень настороженно относилась к его многочисленным ранним романам. Он легко увлекался женщинами, что и сказалось потом на его семейной жизни.
Можно себе представить ее реакцию, когда выяснилось, что он, молодой человек 24 лет, намерен связать свою судьбу с женщиной старше его на 12 лет, в прошлом которой был уже десятилетний брак с известным кинорежиссером Дзигой Вертовым (о разрыве с ним доходили какие-то смутные, неприятные слухи). Все это угнетало маму уже в то время, когда мы еще не были знакомы с Ольгой.
И вот как раз тем летом Даня первый раз привез ее в гости в Ильинскую. Ясно помню первое впечатление: она выглядела гораздо моложе своих 36 лет, и, благодаря стройной спортивной фигуре, разница в возрасте с Даней была не очень заметна. Но что за невыразительная внешность, какое некрасивое и лишенное обаяния лицо! И странность непривычной отрывистой речи и замкнутого поведения! Должно было пройти много лет, чтобы я, став взрослой, оценила эту незаурядную личность и привязалась к ней, вполне поняв Данин выбор. Сама она потом говорила мне, что, выходя за него замуж, она не рассчитывала на долгий брак, и то, что они все-таки прожили вместе 20 лет, было для нее неожиданным подарком судьбы.
Но тогда все казалось просто загадкой — как мог юноша влюбиться в такую женщину?
Назавтра в доме разразилась буря. Мама рыдала, папа умолял Даню остановиться и еще раз обдумать то, что он делает. Он даже попытался познакомить его со своей молоденькой и хорошенькой сотрудницей, чтобы отвлечь. Но какое там! Даня обещал подумать, даже приглашал новую знакомую в кино, но на самом деле все оставалось по-прежнему.
Наконец, уже в августе, он как-то уехал с дачи в город, сказав, что у него дела и он останется там несколько дней, — а потом от него пришла телеграмма: они с Ольгой поженились и уехали в свадебную поездку (слово «поженились», кстати, не означало регистрации брака — они так и прожили свои совместные годы в гражданском браке; женившись впоследствии на Ире Свиридовой, Даня подчинился ее желанию регистрации, что принесло ему неисчислимые горести). Горю же мамы не было предела.
Свободное копирование
