Часа в три дня второго мая нас привели на пересылку. Конвой сдал коменданту пересылки; потом нас поместили в барак.
Ранее этот барак служил овощехранилищем. Внутри барака было темно, сыро и холодно, там стояли двух ярусные нары. Народу было много. В своем большинстве это была молодежь, из уголовного элемента.
На следующий день я пошел в УРЧ узнать когда и куда меня отправят по спец наряду? Начальник УРЧ меня выслушал и ответил, что – Вас, здесь по спец нарядам 32 человека сидите и ждите, когда придет ваша очередь, тогда и отправим…
На Котловской (здесь и далее - орфография, и пунктуация автора. Почему то, дедушка, в большинстве случаев, пишет «Котовская», хотя правильно «Котласская») пересылке в это время народа было очень много, некоторые заключенные годами здесь жили, это был исключительно уголовный элемент, который здесь ассимилировался, занимался воровством, картежной игрой, а главное не хотел трудиться, считая труд для себя – позором.
Котласская (здесь, почему то – верно) пересылка расположена на возвышенном месте, на правом берегу Северной Двины, по реке ходят пассажирские и буксирные пароходы, сплавляют плоты…
С территории пересылки взору взору представляется прекрасный вид на противоположный берег; по левому берегу реки расположены: деревни, лес и луга.
С наступлением вечера, с окончанием дневных работ с противоположного берега слышится звук гармошки и громкое веселое девичье пение.
Как это все было приятно и отрадно слышать, нам заживо погребенным людям…
В барак меня поместили с одни москвичом, только что прибывшим с московским этапом. У него был хороший жемпер: этот жемпер понравился зав столовой и она у него купила за несколько супов и каш. Кроме этого она предложила ему в ночное работать на кухне, в качестве рабочего, а так как туда требовалось два человека, то он пригласил и меня.
В условиях лагеря работать на кухне для заключенного это большое достижение, каждый знал, что работая на кухне он голоден не будет. Работая на кухне по ночам, я не освобождался от дневных работ, а в следствие этого на ногах у меня появилась опухоль, очень трудно стало ходить и меня отправили в стационар.
Стационар здешний желал много лучшего – темный, сырой, кормят плохо.
В стационаре меня продержали около 5 недель.
Выписали из стационара и отправили в сапожную мастерскую, где я вручную прострачивал валенные стельки.
Работа не тяжелая, в помещение, но пайка маленькая, второй стол и 600 гр хлеба, приходилось существовать впроголодь…
Время шло, я продолжал работать в сапожной мастерской, по спец наряду меня не отправляли…
Свободное копирование
