В предвоенные годы Кронштадтские ребята самоорганизовывались и старались разнообразить свой досуг. Создавались дворовые футбольные команды, разыскивались места, где можно провести встречу с другим двором. В состязании не было и разговоров о форме одежды, различали своих и чужих только по крикам. С самого начала меня определили бессменным вратарем. Я должен был бросаться в ноги нападающим, отбивать или ловить мячи, всем телом защищать свои ворота. Моим тренером, был определен, мой старший брат Виктор. Обычным местом для тренировки была подворотня нашего дома. В одну из таких тренировок я был выставлен в эти ворота, понятно, что двор вымощен булыжниками и присыпан сверху песком. Все шло чередом ко мне в ворота посылали мяч, я ловил его или отбивал во двор. Брат стал усиливать скорость посылки мяча, и мне стало труднее ого отражать. И вот мой брат промахнулся и вместо ворот мяч вдруг пробивает стекла двойной рамы в помещении юннатов, и плавно приводняется в большой аквариум с золотыми рыбками, последние видно были страшно удивлены такой подкормкой. Но позднее пришлось "удивляться" нашему отцу и восстанавливать стекла в раме, а нам здорово влетело за материальные издержки.
Другим массовым спортивным явлением была игра в лапту, ею мы увлекались, еще когда хватало площади двора, а когда подросли стали перебивать мяч через трехэтажный фасад дома и мяч добывали уже на проспекте за домом.
Спортивная жизнь нашего города была весьма активной. На гаревом стадионе учебного отряда, теперь там кинотеатр, часто проходили футбольные соревнования между подразделениями, а иногда приезжали и более высокие по своему уровню команды из Ленинграда. На базе этого стадиона с ребятами города проводили занятия опытные спортсмены, которых мы видели на матчах и уважали своих любимцев. Были нам преподаны приемы мяча, их распасовки, участие головы спортсмена в пасовках и направление мяча в ворота, а также другие приемы, необходимые в ходе футбольных соревнований. В зимнее время на этой площадке заливался каток, в помещениях выдавали спортивный инвентарь, там люди оставляли верхнюю одежду и налегке выходили на каток. Каток освещался, играла музыка. Горожане с удовольствием проводили время на воздухе с легким морозцем.
Вспоминаю первые праздники города. В дни принятия новой конституции по городу проходило шествие с факелами. Множество людей шли в строю и несли зажженные факелы. При первых выборах в Верховный Совет СССР я уже пионером стоял возле урны и пионерским салютом приветствовал участников голосования. На день празднования 20 годовщины Октябрьской революции, после демонстрации по улицам города и Якорной площади, отец вместе со своими товарищами по работе принес к нам во двор, искусно изготовленный макет самолёта. Самолет не вмещался в габарит лестничных клеток, и его пришлось оставить на ночь во дворе нашего дома. Ребята с удовольствием раскатывали по двору этот биплан, испытывая его колесную систему. Но эти радости длились не долго, кто-то из администрации завода вспомнил об этой большой игрушке, и учитывая, что на её изготовление были затрачены значительные средства, самолет был возвращен на завод и там видно исчез в тайниках кладовок.
Сколько помню, где-то до середины 30 годов, в городе по булыжной мостовой под цок кованных копыт, мчались пролетки, управляемые строгими кучерами. Состоятельные горожане пользовались этим транспортом, если рассчитывали во время попасть на пристань к отходу парохода в Питер или Рамбов. В нашей семье никто этим транспортом не пользовался, к пароходу выходили пораньше и пешочком. Только в конце 30 годов появились первые автобусы на городских маршрутах. Ближе к 40 годам в учреждениях появился и легковой транспорт в виде "Эмок". Постепенно горожане привыкали и к грузовому транспорту к Газикам и ЗиСам. Люди стали забывать две единственные, в городе, автомашины Автодора и их шоферов, одетых как будущие космонавты.
Все тридцатые годы, вплоть до 1939 года, я вспоминаю как очень трудные и особенно для семей имеющих трех и более детей. В магазинах было совершенно невозможно, что-либо купить для ребенка из одежды и даже обуви. Наша мама была хорошей мастерицей и перешивала из старых шинелей, купленных на барахолке в Татарских рядах, хоть какую одежду для мальчишек. Из этого же материала в четыре - пять слоев, изготавливала нам обувь - тапочки. Эту обувь можно было носить на улице при наличии резиновых галош. Нам ребятам даже ржаной хлеб, подмасленный подсолнечным маслом и посыпанный солью казался лакомством. Отец все время был на работе, приходил поздно, время было неспокойное. Ему не доставало времени позаниматься с детьми, а в 1930 году нас было уже трое.
