Корпус временно расположился в районе станиц Хомутовской и Ольгинской, откуда до Ростова было подать рукой. Казаки никогда не любили этого города, где было чуждое им, резко разделенное на две непримиримые категории население: на одной стороне тонущие в золоте купцы-толстосумы, а на другой - разбойная, смотрящая исподлобья, озорная рабочая голытьба, с которой по вечерам лучше было не встречаться - могли и ножом полоснуть. Издали доносилась беспорядочная стрельба. Говорили, что население Темерника и Нахичевани неласково провожало белых рыцарей, как тогда называли в скудной в то жаркое время прессе воинов Добровольческой армии.
Вспоминается яркий, очень морозный, солнечный день в начале января 1920 года. Мороз поистине сковывал все - мороз крещенский, и от него никуда нельзя было ни уйти, ни скрыться. Думается сейчас - и как это люди в старых, легких шинелишках могли все это выдерживать. В сапогах леденели окоченевшие ноги, из тысяч глоток валил пар. А бедные наши кони… Сколько же их погибло! Сколько я их видел бьющихся в конвульсиях со вспоротыми взрывами животами, перебитыми ногами… С жалобным тихим ржанием они огромными, непонимающими глазами провожали проходящие войска, и порой какой-нибудь сердобольный станичник прекращал их мучения выстрелом в ухо.
6 января Первая Конная, по-видимому, решила взять Ростов с налета. Вспоминается заснеженное поле, где-то между станицей Ольгинской и Ростовом, небольшой гребень у какой-то незначительной балки, и вот во всю длину этого гребня выстроились в ряд батареи корпуса. Вдали маячит красная кавалерия, пытающаяся по льду перейти Дон. Но зло ревут наши батареи, трехдюймовки, откатываясь беспрерывно, шлют ураганным огнем снаряды, которые с характерным свистом рвут звенящий морозный воздух и поднимают столбы воды над зеркальным покровом тихого Дона, ломают лед, увечат мечущихся всадников… Я в призматический бинокль ясно вижу, как часть людей с лошадьми уходит под лед, а часть, повернув коней, мчится к берегу. Дон кипит от разрывов, но кажущиеся бесчисленными массы кавалерии все прибывают и прибывают…
Артиллерия усиливает огонь, но конные части корпуса почему-то не принимают участия в бою - Ростов защищают добровольцы. Да и к чему нам мужичий Ростов, если недавно сдали без боя наш Новочеркасск. Дымка времени уже покрыла флером точность воспоминаний. Кажется, что в этот или два следующих дня Ростов пал. Добровольцы ушли к затаившемуся рядом Батайску, а будущий красный маршал Буденный церемониальным маршем прошел по вымершей Садовой, главной магистрали Ростова.
Перед тем, когда Добровольческая армия, нуждаясь в деньгах, обратилась к богатейшему купечеству Ростова и к сбежавшимся сюда со всей пылающей России толстосумам за помощью, эта жадная сволочь бросила армии, кстати бившейся и за них, жалкую подачку в несколько тысяч рублей. А потом упорно говорили, что тот же Буденный обложил город в пользу Красной Армии контрибуцией в несколько миллионов, и эти толстосумы, перетрусив, заплатили все, не моргнув глазом…
Свободное копирование
