Нужно сказать, никто из старых кадровых офицеров полка, кроме ротмистра Желиховского, никогда не бил солдат. Я об этом знал. Били вахмистры и молодые прапорщики. Но первенство между ними, безусловно, держал Тихон.
Я сговорился с адъютантом командира батальона прапорщиком Брыковым, и мы устроили против Телешева маленький заговор. В успехе его я не сомневался, так как Белавин благоволил веселому, общительному Брыкову.
Однажды на офицерских занятиях в батальоне Брыков с невинным видом спросил подполковника Белавина:
- Господин полковник! А ведь в уставе не все необходимое предусмотрено о начальниках и подчиненных и о правах начальников.
- Что вы имеете в виду, прапорщик? - недоумевал подполковник.
- А вот право офицера бить по лицу солдат и унтер-офицеров. Ведь есть подобные случаи и у нас, - тут Брыков намеренно запнулся, - а в уставах это не предусмотрено.
- В уставах, прапорщик, к вашему сведению, все предусмотрено, что необходимо, А тот, кто нарушает устав, подлежит ответственности по закону. В первом батальоне, я надеюсь, не может и не должно быть случаев мордобоя!
- Так точно, господин полковник, не должно, - с невинным видом отвечал Брыков, поглядывая на Телешева, который сидел ни жив ни мертв.
- А если будут, прикажете докладывать вам, господин полковник?
- Да! По команде!
- Ну что, Тихон Кириллович, - спрашивал я Телешева, - согласен ты с подполковником Белавиным, что мордобоя не может и не должно быть?
- Змея ты, а не человек, Мишка, - отвечал удрученный Тихон. - Живем вместе с тобой не один день, а тебя не раскусил: все это твои штучки.
Вскоре он чем-то заболел и был эвакуирован. Через неделю мы отошли в дивизионный резерв, где мой приятель доктор Габай Ашурбек передал мне привет от Телешева.
- А где он?
- Эвакуировался в тыл. У него маленькая неприятность.
- Какая?
- Последствия залеченного, но невылеченного сифилиса. Начало сухотки спинного мозга.
Свободное копирование
