Адъютант полка решительный и учтивый штабс-капитан, или штабс-ротмистр по-пограничному, по фамилии Булгаков, не стал удручать нас длинными разговорами и расспросами, а назначил меня в 4-ю сотню (так здесь называется рота), Стышнева в 9-ю, а Волкова и Речникова в полковую учебную команду, причем солидный усатый Речников пошел младшим офицером, а молодой, огромного роста и басовитый Волков - исполняющим обязанности начальника учебной команды.
От Булгакова мы узнали, что полк понес большие потери в боях под Крево и Сморгонью [После оставления русскими войсками крепости Ковно для германских войск оказался открытым путь на Вильну и Двинск. В образовавшийся разрыв между 5-й и 10-й русскими армиями германское командование бросило сильную конную группу в направлении на Свенцяны, которая повернула оттуда в район Вилейка, Молодечно, Сморгонь, с целью окружения группировки русских войск под Вильной. Русское командование успело отвести 10-ю армию, подтянуть резервы и к началу октября 1915 года ликвидировало свенцянский прорыв. Жестокие бои против прорвавшихся немецких войск имели место 15-20 сентября в районе городов Крево и Сморгонь. (См. Н. Евсеев. Свенцянский прорыв. М., ГВИЗ, 1936, стр. 128-134.)] . В батальоне осталось по четыре-пять офицеров. В некоторых сотнях нет ни одного офицера, и командуют ими фельдфебели. Очень мало и унтер-офицеров. Мы первое офицерское пополнение, и нашему приезду очень рады. Затем он предложил, пока отведут нам квартиры, пройти в столовую.
Офицерская столовая размещалась в просторном доме какого-то, видимо мелкого, помещика, на краю деревни. В столовой нас накормили отличным завтраком. Только мы успели с ним покончить, вошел очень высокого роста, щегольски одетый и в пенсне ротмистр. Мы вскочили.
- Здравствуйте, господа, - поздоровался с нами ротмистр. - Я - Желиховский, командир третьего батальона и временно хозяин офицерского собрания. Будем знакомы.
Мы по очереди представились. Желиховский внимательно, оценивающе осмотрел нас, пояснил наши обязанности и права в отношении столовой, офицерской лавочки и парикмахерской, что можно получать в кредит, за что платить наличными, что можно заказать (в частности походные кровати - у кого их нет).
- Вы, господа, теперь пограничники. Армейские погоны снимите. В лавочке купите наши - зеленые. Кстати! У кого нет шпор, приобретите там же; к обеду будьте в полной форме для представления командиру полка. А теперь вы свободны, связные покажут вам квартиры, - слегка небрежно говорил своим полнозвучным баритоном ротмистр. По его голосу чувствовалось, что он поет. Мне он понравился: и его внушительный вид, и щегольская одежда, и небрежная барственность, привычка приказывать, и красивый, сильный голос.
- Иван Иванович! Помнишь полковника Смирнова? Тот жучил прапорщиков за то, что они надели шпоры, а здесь, возможно, будут взыскивать за отсутствие шпор, - сказал я Речникову, выходя из столовой.
Иван Иванович покрутил свой черный ус.
- Это пустяки - шпоры надеть и снять нетрудно. А ты слышал, что говорил парикмахер?
- Нет. Я же не брился.
- Говорит, что в полку строй не пехотный, а пограничный, кавалерийский, «пеший по-конному» называется.
- А что это такое?
- Да сам не знаю. Но думаю, нам придется над ним попотеть.
Связные стояли у столовой. Расспросив их, мы узнали, что квартиры нам отведены и они не связные, а наши денщики. Мы подивились быстроте работы штабс-ротмистра Булгакова.
Свободное копирование
