К концу второго курса заполучив её «да», жених уехал на летние каникулы за разрешением жениться на гражданке СССР. Такие браки в то время уже были не в новость. Много советских специалисток терял СССР ежегодно из-за международных браков. Но первым сигналом, что Румынское правительство во главе с новоиспеченным руководителем Чаушеску, поворачивается спиной к нашей стране, был негласный указ: «…студентов, решившихся жениться на русских, под любым предлогом оставлять в стране…», даже не дав закончить образование. Об этом Семёну поведал его старший брат, который к тому времени не только закончил горный институт, но и защитил диссертацию в Москве. Естественно, он был счастливо женат на русской, чего искренне желал своему любимому брату тоже.
- Только поосторожней, не заводите ребёнка пока, всё устроится,- был его совет.
Самым разумным было забрать заявление, а брак отложить до выхода на преддипломную практику. Другими словами, играть в прятки с чиновниками высшего образования и другими, более опасными органами власти. Ждать и ждать! Они-то могли, но не ребёнок в утробе.
Любовь и отношения подверглись настоящей проверке, начиная с октября 1964, когда она объявила, что у неё задержка уже четыре дня.
Оба были в замешательстве: Семён не мог признаться брату, что совет его уже неуместен, а она - как прореагируют родители? Это называлось «принести в подоле».
Пришлось искать выход из «интересного положения», но не избавлением от беременности, а «дурить общество». Это было наименьшим злом в создавшейся ситуации, когда молодая пара отстаивала свои права быть родителями.
Элен - (однокурсница и подруга по комнате) уже готовилась к свадьбе с Романом в конце октября. Подготовка была серьёзная по тем временам: даже с пригласительными билетами на свадебную церемонию во Дворец Бракосочетания!
Вот тогда и пришла идея на пару лишних чистых пригласительных билетов для своих родителей. Разумеется, в те времена всё, что было официально пропечатано на бумаге не подвергалось сомнению. Подделка брачующихся выглядела эффектно со всеми вензелями и отослана совсем незадолго до священного дня. Она была уверена, что уже давно живущие врозь её родители не смогут прибыть под купол Гименея в указанный срок.
Главным козырем в этой задумке – неожиданность. Все шло как по маслу. Отец выслал денежный перевод на сорок пять р по такому случаю впервые за всю учебу в институте. Мама, как всегда: раз в месяц, но только пять р и письмо, что ждёт нас в гости.
Как нельзя, кстати! Показать «мужа» своим родителям, а жениху – Крым. Решили устроить маленькое «свадебное путешествие» именно сейчас, в свободные дни Октябрьской Революции, дабы окончательно усыпить бдительность «предков».
Обманывать пришлось не только родителей, но и однокашников. Когда слух о свадьбе Семёна и Викульчика дошёл до группы, ребята ожидали комсомольской свадьбы и сбросились на подарок, хотя приглашения никому, кроме родителей Викульчика, не последовало.
Элен к тому времени переехала жить к Роману. Ему бабушка уступила свою комнату на Кропоткинской, а девчонки по комнате разделили рубль пятьдесят в месяц, чтобы им не подселили кого-нибудь на ее место.
В назначенный день «новобрачные» на лекции не явились, и однокашники остались «с носом». Подарок они вручили в общежитии неделю спустя, когда «молодожены» вернулись из Крыма. Настольные часы из дерева, где золотыми буквами была увековечена дата обмана общества по вине общества и его глупых законов. Осадок при получении подарка от сокашников остался, да и в остальных планах были сбои.
В Симферополе, где жила «тёща», встреча прошла гладко, а вот с «тестем», который жил в Ялте, совсем рядом с домиком Чехова, драматичным оказался день отъезда. Отец выбрал момент, чтобы вдруг неожиданно попросить взглянуть на брачное свидетельство. Она, не предвидя никакой опасности, отмахнулась:
- Пап, всё уже уложено и мы спешим!
Каково же было её удивление, когда лицо любящего и гостеприимного отца превратилось вдруг в облитый желчью горячий утюг:
- Никакого бракосочетания не было! Вот, посмотри!
Да, она не дооценила своего предка! «Граф Викулов», и на сей раз оправдал свой титул, данный ему закадычными друзьями за привычку "ставить ребром" последний рубль. В руках он держал телеграмму из Московского Дворца Бракосочетания.
Ну как она могла предположить, что отец, не имея возможности приехать в Москву, пошлёт поздравительную телеграмму не в общежитие, адрес которого ему был известен, а туда, где крылся обман его дочери? Да ещё с оплаченным ответом! Вот ему и ответили, что ни в этот день, ни в какой другой такая пара не сочеталась и ничего подобного в ближайшем месяце не запланировано.
Впервые в жизни его «широкий жест» ударил же его по лицу. Ему до лампочки были свадебные обряды и загубленная невинность двадцатидвухлетней дочери. Важнее – как он выглядел в глазах сотрудников ЗАГСа, читавшим его телеграмму, содержание которой он так и не раскрыл дочери до конца своей жизни.
Но как он держался перед «зятем»! ни словом, ни жестом не выдал тайны. Парень ему даже понравился. А вот от умницы-дочери такого не ожидал!
Женщина всегда малоправна в обществе, лишь замужество ставит ее на почетное место «дамы», статус которой под охраной мужа и в её обязанности входит нести этот статус с честью до гроба своего или мужнего. Она этого не понимала. В школе учили об одинаковых правах, в семье, пока жили все вместе, это не подвергалось сомнению. Даже наоборот, казалось, что женщине почет и уважение от самих мужчин идёт. Такими отношения были её родителей даже после разрыва.
При первом же серьёзном, как ей казалось, вранье быть вот так врасплох пойманной, отбило впредь на всю жизнь желание врать, но в тот момент, когда она протягивала руку к телеграмме, медленно разворачивая её, хотя о содержимом уже догадывалась по выражению лица отца, мысленно ища выход из тупика:
- Папа, всё правильно, мы не могли иначе, прости... Объясню потом, нам действительно пора.
С беззаботной миной на лице Семенчик выносил из спальни их дорожную сумку.
- Присели на дорожку, - уже обычным голосом сказал отец, указав подоспевшему вовремя румынскому гостю на стул.
Конечно, он всё понял уже потом, когда стал дедушкой. Он сам ходил регистрировать рождение внучки в ялтинский ЗАГС, хотя родилась та в Москве. Ему, деду, пришлось выкручиваться перед чиновницей (к счастью, оказалась знакомой) за дочь и её безответственность по отношению к…, но это уже другая история.
Свободное копирование
