Я похлопал себя по зудящему месту на бедре. Я откинул простыню. Господи, помилуй! Как я их ненавидел. Это был постельный клоп, которого я раздавил, но он был всего лишь разведчиком. Когда час спустя меня разбудил этот фонарик, их целая дивизия расхаживала по стенам.
Я лежал с широко раскрытыми глазами до утра. Внутри этого блестящего яблока было действительно что-то другое.
После всех наших анализов нас, рыб, на десятый день забрали из карантинного аквариума в кабинет начальника тюрьмы. Подошла моя очередь заходить. Я встал с длинной скамьи в холле перед его офисом и вошел. Мои колени устроили боксерский поединок, когда я стоял перед ним.
Он был среброгривым, нечестивым, огромным белым быком с двумя крошечными сгустками черного огня, глубоко засевшими в его глазницах.
Он сказал: “Ну, Самбо, ты точно засунул свою чернокожую задницу в петлю, не так ли? Ну, пойми меня, мы не посылали за тобой, но ты пришел. Мы здесь, чтобы наказать вас, умных ублюдков, так что, если вы будете валять дурака, с вами могут случиться две вещи, обе ужасные. У нас здесь есть дыра, в которую мы хороним крутых панков. Это ободранная камера без света, в двадцати футах под землей. Там, внизу, два ломтика хлеба и пинта воды два раза в день. Ты можешь выйти через северные ворота в коробке на второй выбор. Так что возьми этот свод правил и изучи его. А теперь убери свою ржавую черную задницу от моего лица ”.
Единственное, что я сказал, прежде чем уйти оттуда, было: “Да, сэр, босс”, и я ухмылялся, как подозреваемый в изнасиловании в Миссисипи, которого мафия выпустила на свободу.
Это был мудрый поступок, который я совершил в отношении него. Один из этих высокомерных повторщиков отправился в яму за дерзкий взгляд. Обвинение было “визуальное неподчинение”.
Оскару и мне было поручено работать и жить в тюремном блоке “Б”. Там было все черное. Из трех, это был единственный без туалетов. В камерах у нас были ведра, которые мы выносили каждое утро и выливали в проточную воду в корыте за тюремным блоком.
Единственная вонь в моей жизни, которую я когда-либо чувствовал, которая была хуже, чем в тюремном блоке теплой ночью, была отвратительной шумихой.
Да, это было грубо и ужасная битва умов. Битва в основном была сосредоточена на том, чтобы оставаться вне поля зрения и не иметь проблем с манекеном. Он ходил на цыпочках и мог читать мысли мошенника. Было ужасно иметь, возможно, за пазухой кусок контрабандного хлеба, а потом из ниоткуда выскакивал манекен.
Он не раздавал листовку-инструкцию, в которой излагался жаргон этой трости. Если вы неправильно поняли, что в ней написано, манекен треснет освинцованным черенком трости по вашему черепу.
Свободное копирование
