1904 - 51

29 декабря 1904.

          У Белого.
          "Вы учились у Павликовского?!!* Тогда вы должны многое понимать. Это масонское звено.
          Я видел сон, как он вошел в класс. И это был не он, а козловак.* Так, по-птичьему, цыплячьей лапой взял гирю, посмотрел и заклекотал по-орлиному. И мы не знаем, что начать, чтобы его не обидеть. И тут он вызывает меня и говорит: "Я поставлю Вам "багровый ужас". Потом вечером, знаете этот длинный ряд зал в Поливановской гимназии. Темнеет, а в большой зале ведут военный совет трое: Михаил Ростиславович (помните, надзиратель)*, Кедрин* и еще кто-то. И я ясно слышу, как Михаил Ростиславович говорит: "Были малые орлецы и малые Орловы, наступает семья Больших Орлов". И они все выходят, точно уже кончили переговоры. И вот тут начинается. Москва вся полна ужасом. Тут таинственное пристанище. Подымается по лестнице мертвый Лев Иванович* и бритый. Представляете? Уже не Полинов, а Ослованов. А Кедрин оказывается предателем. В то время как там ведутся советы, мистико-педагогические совещания, он в своей квартире разводит культуры Багреца - красненьких ядовитых цветочков, а они выползают из его квартиры. И тут вот мы отрезаны. По лестнице подымается Лев Иванович настоящий и Владимир Соловьев* и идут в учительскую. Там военный совет, перебирают бальники, читают журналы.
          В окно видны лавки улицы - все как всегда. А между тем из поезда выходит Михаил Никифорович Катков*, а за ним бежит Федор Михайлович Достоевский. И вот тут появляются полчища Казимиров Клементьевичей. Они наполняют все здание. Тут нужно молиться, сосредоточиться - и вдруг этот визгливый голос.
          ...Или вот Сережа* представлял, что на улице встречает кучку из пяти людей - и все они Павликовские. И вопрос - кому поклониться. И он снимает шляпу и говорит: "Здравствуйте, Казимиры Клементьевичи!" И они все 5 снимают шляпу и говорят "здравствуйте".
          Лев Иванович - это Старый завет. Новый - это Иван Львович. Тут он Иванушка Дурачок, но и Иван Царевич. У него эта мудрость. И сын его. Параклет - это у Сережи. У меня был иной.
          Я потом это быстро смял. Но это истинно. Вы знали Василия - швейцара, у него лампадка"