20 июня. Понедельник.
Утром писал. Только я остаюсь один, на меня находит волна чувственных образов. Чтобы отогнать, я хватаюсь за книгу. Но не могу работать. Все это время меня не посетило ни одно желание. Тут они сразу вернулись. Я шел по улице, представлял себе удовлетворение и с отвращением смотрел в лицо женщинам.
Только те, у которых на лице была печать, казались доступными для меня. Потом это сразу исчезло.
Вечером опять за город на пароходе.
"Ты опять грустный". "Он точно легкой вуалью покрыт".
Почему? Я не знаю. С St.-Cloud? Это был кризис. Высший подъем чувства. Теперь оно озаряет только мгновеньями.
М. В.: "Зачем же Вы сказали мне, Макс, Алекс., что нужно восторгаться этим Ангелом*?"
Курбатов: "Я нахожу его лучше Васнецова*, но хуже Берн Джонса*".
Я: "Потому что Вы подходили к нему, чтобы судить его. А надо подходить так, точно он Вас судить будет".
- Ах это очень хорошо. Вы очень хорошо сказали.
Пусть каждый скажет всем девизы из стихотворений.
,„ пространств...
Много у Господа дивных убранств*,
Ек. Ал. - "И ночь, как яркий день".
Comprende - a reflect de creer (Понимание - это сотворчество (искаж. франц.)).
Ел. Д.* В этом странном цветке лепестки расцветут.
И не знаешь: цветок далеко или тут.
Ночью через лес. Раньше - танцы на палубе.
"Вот как вы говорите про материал: чем грубее, тем глубже. Так же и жизнь в рамках и традициях. Теперь все рамки стираются. Другие углубляют старые. Эпоха либерализма.
- Одни выбирают дорогу.
- Ангел? Это очень верно. Мы все развратились". Мне хочется ехать. Довольно впечатлений. Не забудь, что мы вместе переводим Д'Аннунцио *. Metropolitain. Две женщины. Они мне были противны. Нежелательны. Они вышли вместе из вагона и переходили вместе пустынный Тюильри. Я видел их то спереди, то слышал сзади. Слушал клочки разговора. Их присутствие, как присутствие желания.
И я вспомнил отъезд из Москвы. Один на вокзале. Ожидая вагона и слез*. Я точно защищался этим.
Свободное копирование
