Осенью 1925 года вышла в свет моя первая книга: «О чем шепчет деревня». Она попала Максиму Горькому и он упомянул о ней в письме А. К. Воронскому в таких выражениях: «Автор хорошо знает крестьянский быт и не плохо владеет словом». Редактор «Красной Нови» прочитал мне эти строки из письма и попросил:
— Пишите почаще для журнала.
О книге был хороший отзыв в Милюковской газете: «Последние Новости». Статья целым подвалом называлась: «Шепот переходящий в ропот».
Эта книга сдружила меня с Демьяном Бедным. Я бывал у него не раз и в Кремле и на подмосковной даче.
Весной 1926 года с рекомендательным письмом артистки Ольги Эрастовны Озаровской я поехал в Коктебель, к поэту Максимилиану Александровичу Волошину. И он и его жена Мария Степановна приняли меня с распростертыми объятиями. Для отдыхающих гостей в Коктебеле было несколько байдарок. Они лежали на пляже с цветными красивыми камушками, среди которых сверкали серебристые халцедоны. На четвертый день по прибытии к Волошиным, ранним утром, я решил прокатиться на байдарке вдоль Карадага со знаменитым профилем поэта. Никому об этом не сказав, я сдвинул байдарку на тихую в то утро воду и быстро поплыл, управляя одним веслом. Оно взлетало над водой то справа, то слева. Я уже миновал золотые ворота с орлиным гнездом на вершине. Морским воздухом дышалось легко. Чувство радости переполняло меня. Но вот я заметил вдали что-то перекатывающееся в лазурной глади моря. Два каких-то живых существа приближались ко мне. Я сообразил, что это дельфины, привыкшие к отдыхающим людям. Через несколько минут я очутился между ними на небольшом расстоянии. Мелькнула мысль: «Не опрокинут ли они в своей резвости мою байдарку?» Но я вспомнил предсказание в сновидении о моем последнем дне в 1942 году. Это успокоило. В байдарке было несколько камней. Я потер один камень о другой. Неприятный скрип не понравился дельфинам и они удалились от меня в сторону серебрившегося под солнцем горизонта. К завтраку я в тот раз опоздал.
— Где Родион? — забеспокоились хозяева и гости. Кто-то сказал, что я уплыл на байдарке. В эти минуты я приближался к берегу, где меня ждал Максимилиан Александрович.
— Мы очень беспокоились о вас и уже хотели отправиться на розыски. В другой раз не заплывайте так далеко.
Я рассказал о своем сновидении.
— Сон вещий, но Бог может изменить предначертание черного существа.
Я прожил в Коктебеле полтора месяца. На прощанье поэт мне сказал:
— Мой дом — ваш дом. Если вам будет тяжело в Москве, если вам изменят литературные удачи, а власть имущие предадут вас остракизму, как предали меня, приезжайте сюда, будем жить вместе, будем трудиться для будущего. О куске хлеба не беспокойтесь: будет день — будет и пища.
Много страниц дневника заполнил я в Коктебеле, описывая природу, совместные прогулки с Максимилианом Александровичем и его многочисленных гостей — писателей, художников, музыкантов и артистов. В дневниках описаны мои поездки на север во время белых ночей, в Узбекистан, на Кавказ и по Волге.
Свободное копирование
