Еще осенью, когда из общежития я перебрался на частную квартиру, стоимость сдаваемых здесь комнат была невысокой. Сначала хозяйка соглашалась сдать комнату только до весны. Летом этот зеленый тихий район пользовался повышенным спросом, стоимость комнат значительно повышалась. В конце концов она все же согласилась сдать мне комнату на более длительный период за полуторную цену с уплатой за два месяца вперед. При этом хозяйка сказала, что в крайнем случае, если ей все же понадобится самой эта комната, она предоставит мне равнозначную за ту же цену. Не прошло и недели, как жильцы соседнего дома предостерегли меня. Они рассказали, что моя хозяйка, фрау Типот, уже не первый год проделывает хитрую махинацию. Сдает с осени комнату как бы на длительный срок, за повышенную плату, получает деньги вперед за несколько месяцев, а с приходом весны выселяет жильца через суд и пересдает комнату на лето другому, за двойную плату.
Суд всегда бывает в ее пользу. Для этого она держит при себе двух любовников-юристов. Один выступает в суде как ее адвокат, другой — в качестве свидетеля. Комнаты она, как правило, сдает иностранным или приезжим студентам. С ними суд и полиция меньше церемонятся, и можно не возвращать переплаченные деньги.
Кроме того, соседи предупредили, что мои предшественники даже жаловались на пропажу вещей и денег. Я не послушал их, но уже вскоре начал убеждаться в справедливости предостережений. Однажды обнаружил пропажу небольшой суммы денег, оставленных в кармане, в другой раз — продовольственных талонов.
С наступлением весны хозяйка забеспокоилась. Уж очень не хотелось ей упустить возможность пересдать комнату за более высокую плату. Она делала все, чтобы поскорее выжить меня. А вот мне приходилось все это терпеть ради сохранения адреса для встречи со связником.
Хозяйка подала в суд на выселение. Свой иск она мотивировала тем, что сдала комнату только на зиму и что это может подтвердить свидетель.
Я посоветовался со знакомым юристом. Но он не сказал ничего утешительного: доказать суду, что комнату она сдала не только на зиму, как теперь утверждала, а на более длительный срок — не представлялось ему возможным. Юрист считал дело проигрышным и посоветовал освободить комнату без суда, чтобы не платить судебные издержки. Если бы он знал, почему для меня было важно хоть какое-то время сохранить этот адрес... Я пожалел, что сразу не послушал совета соседей. Обидно было за свой промах, но уступать уже было нельзя, да и не хотелось.
До суда оставался один день. Я все пытался найти хоть какое-то решение, но безуспешно. Ни свидетелей, ни доказательств у меня не было, так же, как и не было времени заниматься этим делом. Тем более что начиналась экзаменационная сессия в институте.
Из-за поездок по делам Кеслера я часто пропускал лекции. Теперь следовало наверстать упущенное. Весь вечер и почти всю ночь я приводил в порядок конспекты лекций, вычертил несколько эпюр и сделал отмывку тушью капители дорической колонны. Снова вспомнил о предстоящем уже сегодня суде... Совершенно неожиданно возникла мысль: а что, если попытаться в качестве моего свидетеля использовать саму истицу, фрау Типот?
Свободное копирование
