Новогодие

 Больше всего из моего детства мне запомнились предновогодние дни. Я уже отмечал, что мир того времени был черно-белым и только в предновогодние дни расцвечивался цветными огнями. Даже самые большие жадины в преддверии Нового года зажигали побольше света в комнатах, ставили елки с цветными лампочками. Заметно было, что прибавлялось светящимися окнами. На улицах появлялись какие-то, пусть и немногочисленные, но все-таки светящиеся, гирлянды, иногда даже цветные, особенно на елочных базарах. Мода на настоящие елки тогда была беспрецедентная – мало у кого в доме были ковры, хорошая мягкая мебель и прочее. Боятся испортить было нечего. А елка привносила какой-то элемент праздника в скучные советские будни. И пусть с нее сыпались иголки, которые, например, в моей квартире иногда находились и в июне, зато она давала ощущение некого таинства со свежесмолистым хвойным запахом. А найденные в углах квартиры летом пожелтевшие иголки, наоборот, не раздражали, а напоминали о красоте прошедшего празднества.

Сейчас я вряд ли бы затащил к себе в дом настоящую ель. Сырость, иголки, запах… да и как пронести елку через квартиру не зацепив ничего, не покарябав двери и стены, не загрязнив лифт – сложности, сложности… А как вынести ее не обсыпав лестницу иголками. Нет – не хочу такого. Сейчас слишком много праздников, слишком много удовольствий, которые создают по жизни меньше проблем. Зачем тащить елку к себе в дом, когда можно сходить или съездить в лес и посмотреть на настоящую ЖИВУЮ!, а не на умирающую, в ведре с водой, елку.

А тогда – по улицам там и сям можно было видеть людей с елками, иногда завернутыми в марлю, чтобы они никого не царапали, а иногда и просто закрученными веревкой, которые везли их в троллейбусах и метро через весь город. В те годы все было дешево и людям было проще, толкая всех налево и направо своей елкой, везти ее в общественном транспорте, чем купить где-то рядом с домом или воспользоваться такси. Помню, мне мать тоже привозила елку с работы, протащив ее с Мясницкой улицы через весь город. Хоть на елочных таскунов и ругались иной раз в транспорте, все равно, настроение было праздничным и от самого вида перевозимых елок и от неповторимого хвойного запаха, который был везде и в троллейбусах, и в автобусах, и в метро. И даже в магазинах. Да, да – люди с елками заходили даже в продуктовые магазины, таща в одной руке елку, а в другой – сумку с продуктами.

Время тотального дефицита сказывалось. Для меня до сих пор Новый год и мандарины неразрывные понятия. Хотя, если бы меня спросили про символ Нового года, то я бы ответил ─ хурма. Ужасный, мягкий, вяжущий рот плод, противного оранжевого цвета, он покупался задолго до Нового года, еще крепким и зеленым, укладывался в теплое место, типа ─ на шкаф в кухню, где понемногу доходил. Доходил! Действительно доходил до такого состояния, что наполовину сгнивал и когда я его брал из черной части вытекала какая-то неприятно пахнущая жидкость грязно-желтого цвета. Сгнившую часть отрезали, остальное заставляли съесть. По-моему приятнее есть дохлую кошку, чем протухшую хурму.

Терпеть не могу всякую заморскую растительность ─ мандарины, апельсины, ананасы. Может быть оттого, что наши родители считали эту гадость источником витаминов и впихивали их в нас по самое «не могу». А может мой, русский, организм не переваривает чужеродную пищу. Но не в этом дело. Главное в том, что тогда только в Новый год эти продукты можно было купить. Во все другие дни года они были недоступны для обычного человека.

Вообще – новогодние праздники всегда были самыми обжорными праздниками в году. (Что интересно  ─ прошло около 50 лет, а ничего под Луной не изменилось). Ни дни рождения, ни первое мая, ни какие-то другие торжества не отличались таким обилием продуктов, как Новый год. Бытовало суеверие, что как встретишь Новый год, так весь год и будешь жить. Поэтому в Новый год столы ломились от яств. На последние деньги люди накупали советских деликатесов ─ икру, колбасу, белую и красную рыбу, сыр и наваливали все это на стол грудой. Люди победнее заваливали (впрочем, как и сейчас) весь стол салатами. Половина из всего этого, конечно, не съедалась, а тухла и выбрасывалась, бог бы с ней! Главное ─ соблюсти идею новогоднего изобилия.

Тогда любой праздник сводился к пьянству и обжорству. Видимо, виноваты постоянный (с Октябрьской революции) дефицит и дороговизна. Мало того, что многие продукты были дороги для людей, так их еще и нельзя было купить. Зато бухалово всегда было и в большом количестве. В праздники упивались до положения риз, причем практически все, не исключая и малых детей. Если сейчас в Новый год можно встретить на улице чуть подвыпивших, а то и совершенно трезвых людей, то тогда такого не было – напивались и напивались – праздник!

Даже моя мать, которая никогда не выпивала, в некоторые праздники напивалась до блевотни. Зачем – непонятно. Но у простых людей почему-то было принято выпивать все до капли. Бутылка не должна быть отпита, она должна быть выпита. Дикость? Дикость! Создавалось впечатление, что привыкшие к общежитийному образу жизни, рабочие не доверяли друг-другу. Не успел выпить ты – выпиьет за тебя другой! Гадко то, что эта дикость продолжается до сих пор, и будет продолжаться еще многие-многие годы и столетия.

Зато после новогодних торжеств на помойку летели елки. Первые выброшенные елки появлялись сразу же после 1 января. Видимо люди боялись осыпания иголок. Праздник закончен ─ начинаются будни ─ вот их принцип. Но в большинстве семей, особенно у которых были дети, елки стояли до Старого Нового Года ─ как раз до конца новогодних каникул в школах. И потом на помойке появлялась целая куча сухих елей. Ах! какой был соблазн все это поджечь! И поджигали! И как полыхало! Иногда даже приезжала пожарная машина. И что интересно ─ с тех детских лет количество елок на помойке становилось с каждым годом все меньше и меньше. Сейчас через 45 лет всего лишь одна-две, а в иные годы ─ и ни одной.

А главное в Новогоднем празднике были все-таки Длинные Каникулы!

И подарки!

Ох, как мы ждали, в детстве, этих заветных подарков, как мечтательно поглядывали на календарь, как не терпелось узнать, что же нам подарят. Какая это была сладкая мука. Я знал, что мать заранее покупает подарки ─ тогда нельзя было по-другому ─ дефицит. И сколько раз, в преддверии Нового года, я, оставшись один, перерывал всю квартиру, чтобы найти подарят. Я знал, что чаще всего мать прячет их в постельном белье и начинал поиск оттуда. Но, даже найдя подарок, я не смотрел на него ─ ведь тогда я лишался самого главного в подарке ─ неожиданности. Главное было узнать, что он есть! Большего не нужно, приятно было провести несколько дней в сладком томлении, чтобы получить подарок в Новый год под Елкой и обрадоваться ему.

Никакой другой праздник не оставил такого следа в моей детской памяти, как Новый Год. Даже Дни Рождения для меня были намного тусклее. Ведь этот праздник справлял я один, а Новый Год справляли все вокруг. Ощущение всеобщей радости – удивительно и ни с чем не сравнимо. В этот праздник я никогда не чувствовал себя самим собой, я ощущал себя частичкой общего торжества. Некой песчинкой в человеческом бархане. Свой день рождения я носил в себе, а здесь радость выплескивалась наружу. И хотя в дни рождения мать и говорила мне, что я стал на год старше, но я этого не ощущал. Только в Новый год я взрослел на год – я это чувствовал отовсюду – прошел Год – я стал старше – скоро я окончу ненавистную школу, пойду работать, буду самостоятельным. Вот о чем я думал и мечтал в Новый год в детстве.

Теперь я старик и каждый Новый год не прибавляет, а убавляет Год из моей жизни. Но я все равно рад этому празднику сам не знаю почему и называю его «ласковый убийца». И, когда я выхожу на заснеженную улицу и вижу, как все вокруг смеются, веселятся и  радуются, то понимаю – праздник не для человека, он – для людей. Уйду я – придут другие и нечего плакаться о том, что впереди намного меньше, чем позади. Не важно, что жизнь подходит к концу, а важно то, что она – была. Хорошая или плохая – не важно – она была! В Новый год я ощущаю, что если я не могу радоваться за себя, то могу порадоваться за других и это придает мне силы.