После выпуска из школы, летом, мы Хилларом Вахермаа строили спортивный зал. К его открытию, под руководством Мэри Тынисовны, шла подготовка концерта. Мне выпало спеть марш из кинофильма "Вратарь", но Виллу Пахк вдруг предложил петь вдвоём. Отказать я постеснялся, хотя поющим его не замечал ранее. И вот мы на сцене, выводим дружно: "Ты представь, что за тобою полоса пограничная идёт..." И вдруг — тишина! Смотрим друг на друга, слова песни вылетели из головы. В зале раздались смех и свист, хотелось провалиться сквозь сцену. Но я, собрав волю в кулак, сумел заявить: "Вы пока посмейтесь, а мы слова вспомним". Песня была всё же допета, прозвучали аплодисменты, но петь дуэтом я после этого не стал.
Вдруг разладились и наши отношения со Светланой. А виной всему оказался спорт, которым мы с ней увлекались. Ей, кроме лёгкой атлетики, нравился и баскетбол, в котором я делал несомненные успехи. Он-то мне и "подкузьмил". На соревнованиях по отбору кандидатов в районную команду, для участия в областной спартакиаде, я заметил, что переживает она не за меня. Она преображалась, когда Гунар, получив от меня мяч, всаживает его в корзину. Я чуть не сорвал игру, руки опускались. Павел Васильевич в перерыве дал мне "прикурить!", и я всё же сумел собраться. Мы выиграли с разницей в 16 очков, но радости не было.
Больше я не брал в руки мяча, и со Светой пути наши разошлись. Странная тогда сложилась ситуация: я любил Светлану, она — Гунара, тот — Гражину, а Гражина смотрела на Володю Шороховецкого. Все остались, в результате, при своих интересах!
Но вернусь к выпускным экзаменам. Накануне девушки решили снять волнение и пошли кататься на качелях. Раскачали их так, что те рухнули. В результате у Нади Воробьёвой - открытый перелом руки, Катя Лоткова отделалась ушибами.
Первым экзаменом была литература. Я выбрал темой сочинения "Образ Сергея Тюленина" по роману Фадеева, это было актуально. Запятые, поставленные не на месте, принесли мне только 4 балла.
На математике было сложнее. По тогдашним правилам учитель, который вёл предмет, на экзамене не присутствовал. А задачку нам задали сложную, геометрия с тригонометрией. Сидим мы за партами по одному, я впереди у окна. Вдруг вошёл Василий Акимович, встал, глядя на доску, и отвёл руку за спину. Вижу на его ладони перед собой написанное тригонометрическое выражение, которое тут же копирую на промокашку. Учитель вышел, но дело было сделано, мы знали верное решение.
Во время сдачи экзаменов, не помню только в какой день, в три часа ночи грохнуло что-то в посёлке вроде взрыва. Оказалось, что рухнула плотина МТС. Бурными потоками воды разнесло рыбу, и утром народ черпал её из луж рубашками и штанами, не пропадать же!
Но вот и экзамены позади, нам вручили аттестаты зрелости. Это был первый выпуск Коломино-Гривской средней школы. Тринадцать выпускников были из ссыльных. Многие из нас очень стремились получить образование, учились старательно. Эндель Кикс, Янис Легерис и Виллу Пахк вполне могли получить золотые медали, но для ссыльных и это было запрещено.
Заканчивая короткий рассказ о школьных друзьях и учителях, не могу не сказать о любимом преподавателе Василии Акимовиче Веселове, человеке трагической судьбы. Доктор физико-математических наук, профессор Веселов заведовал кафедрой в Московском энергетическом институте им. Молотова. Когда начались аресты его студентов, он отправился их выручать и был сам арестован.
Семью его выслали в Смоленск, где во время оккупации немцы расстреляли жену и сына. После реабилитации в Москву возвращаться не стал, так многие, с исковерканной судьбой, поступали. Как-то, крепко выпив, пришёл он на речной вокзал, лёг к подножию памятника Сталину, всё ещё не снятому, и умер от "сердечной недостаточности"
Свободное копирование
