Работа - 4

Часть 4. Волжская ГЭС

Через несколько дней после открытия павильона мы летели с ДэЗэ на Волжскую ГЭС. В это время она была символом развития социалистического строя, гордостью советской индустрии. Станция была выведена на полную мощность в 1957 году. Общая мощность двадцати генераторов составляла 2300 МВт и превышала на 400 МВт самую мощную станцию в мире до 1957 года в США. По решению министра на всех двадцати агрегатах предполагалось установить систему УАМГ.

Давид Залманович был в благодушном настроении, даже изредка шутил. Он был страшно доволен, что утер всем нос, и именно его система была признана лучшей, хотя работали в данном направлении несколько институтов. Пока работники станции получали оборудование, у нас было время для подготовки, и ДэЗэ даже позволял себе заканчивать рабочий день в три часа. И мы отправлялись купаться на нижний уровень. В этом месте Волга очень похожа на Днепр в районе Киева, такая же по ширине и такая же быстрая. Низкий левый берег – песчаный, правый – крутые заросшие Жигулевские горы. Отличие всего лишь небольшое – на пляже рядом с Волжской станцией не было никого.

За месяц до отъезда я натолкнулся в библиотеке на книгу немецкого ученого, изданную в тридцатых годах ХХ века. Ученый пропагандировал, как сейчас модно говорить, здоровый образ жизни. Он советовал принимать воздушные ванны по возможности без одежды. Для этой цели предлагал выезжать за город в лес или поле, раздеваться до гола и разминаться. При чем процедуру приема воздушных ванн следовало проводить не только в теплое время года, но и осенью и весной даже и под дождем и зимой на морозе. Ученый убеждал, что голый человек, если он двигается, никогда не замерзнет на морозе. По земле надо обязательно ходить, как учил профессор, босиком, не обращая внимания на камни и корни. Кожа пяток должна задубеть настолько, что можно будет бегать без обуви. После процедур предлагалось обязательное обтирание или купание в любую погоду. А до этого меня увлек журнал «Физкультура и спорт», разместив в двух номерах заметку о йогах. И то, и другое учение меня поразило, они доказывали свои идеи настолько аргументировано, что оставалось только начать процедуры и упражнения сразу, не откладывая на потом. По дороге на пляж я шел босиком. ДэЗэ после моего пересказа учения немецкого профессора попробовал пройтись несколько шагов, но тут же отказался от экзекуции над собой и надел сандалии. На берегу я раздевался и принимал позы, рекомендованные для последователей йоги. ДэЗэ погружался в свои мысли, а я пытался войти в нирвану. Потом мы купались. Я уплывал, а ДэЗэ окунался и быстро выходил из воды. Он не умел плавать и очень боялся утонуть.

Я никогда не пытался начать разговор первым или задавать ДэЗэ вопросы, не относящиеся к работе. Поэтому о нем я знаю лишь только то, что он рассказал сам. А вот на его вопросы отвечал и пытался рассказать о себе все, что ему было интересно. Музыку он не понимал, и она его никак не волновала. Он ее не слышал. О живописи и картинах наш разговор оборвался сразу, не начавшись. Этот вид деятельности человека, когда есть фотограф, ему казался абсолютно абсурдным. Поэтов и писателей он называл мошенниками, умудряющихся наживаться на откровенном вранье. Однажды мы заговорили о Жигулевских горах и коренном населении этих местностей. Заглянув в далекое прошлое, я рассказал ему о великом переселении народов, о гуннах и об Ахилле, о расселении славян, о булгарах, уграх, марийцах, мещерах, татарах и о племенах мурома, живших на этой территории сотни лет до прихода славян. Он слушал меня, как зачарованный. Мой рассказ для его логического ума был столь последователен, что прошедшее само осязалось и укладывалось в определенные ящички, и наступало прояснение в путанице времен и хронологии царей. Мы с Давидом Залмановичем при всяком удобном случае по его просьбе возвращались к истории России. Из своих немудреных запасов знаний по истории ДэЗэ вытаскивал вопрос типа: « А кто был до Петра Первого?» и мы по полочкам раскладывали всех правителей семнадцатого века в России и в Европе, населяли его знаменитыми учеными и личностями, говорили об изобретении пушек и фарфора и даже о том, чем увлекались вельможи и бояре в те годы. Таким же образом мы прошли с ним восемнадцатый и девятнадцатый века.

А потом началась наладка системы на каждом генераторе, и наши вылазки на пляж прекратились. К середине сентября совместно с работниками станции была налажена система на пяти генераторах, были проведены испытания, и система была запущена в действие. Диспетчеры с большой опаской следили за работой первых пяти генераторов, работавших в автоматическом режиме. С директором за скромным праздничным столом по случаю пуска системы договорились, что на других пяти генераторах блоки системы будут установлены персоналом станции, а на ее отладку мы приедем из Москвы.

Когда я прилетел домой, на столе обнаружил повестку из военкомата. С повесткой пошел к начальнику отдела, а потом подошел к ДэЗэ. Прочитав повестку, он смотрел на меня долго своими большими, как бы непонимающими глазами, а потом отошел к окну. Давид Залманович плакал.