“Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская — вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс”. Это начало великого романа Михаила Булгакова «Белая гвардия». Много рассказов, романов написано о гражданской войне, некоторые из них компетентно, другие с предубеждением и неточностями. Но даже если прочитать их все, обычный человек вряд ли поймет всю картину этой самой страшной из войн — гражданской.
Из всего, что я прочла и слышала, из моего собственного юношеского опыта, полученного более шестидесяти лет назад, я воспринимаю эту гражданскую войну как особый промысел самого сатаны. Люди одной культуры, говорящие на одном языке, исповедующие одну религию, впитанную в детстве, разрушали собственную страну. В каждом уголке этого огромного пространства шли бои, менялись границы, мчались лошади, люди шли в атаку, наступали и отступали, занимали и сдавали города и деревни; репрессии, пожары, дым, застилающий небеса. Беспомощные женщины и дети бродили на пепелищах деревень, умирали на пыльных дорогах под палящим солнцем или под снегами в мерзлых степях.
Все это позже. А сначала, после того как был взят Зимний дворец и пал Петроград, Ленин, решив захватить власть по всей России, разослал инструкции во все провинции. Их претворяла в жизнь армия комиссаров и агитаторов.
Переворот в Архангельске в декабре 1917 года можно считать бескровной передачей власти. К январю 1918 года большевики имели полный контроль над городом. После захвата города многие запасы, привезенные союзниками, были отправлены на юг, так что жизнь горожан стала гораздо сложнее. Атмосфера была тревожной, начались аресты. Ходили слухи, что все предприятия будут национализированы, а частная собственность — конфискована без возмещений. Люди заметно изменились — даже те, кто раньше были очень доброжелательны, теперь стали оскорбительно высокомерны.
Однажды Василий пришел и пожаловался, что Вахонин, все еще живший в сторожке, ворует у нас драгоценные дрова и продает их кому-то в соседнем дворе очень простым способом — выломав доску в сарае и проталкивая поленья через дыру. Возмущенная бабушка отправилась в сторожку расследовать это дело. Вахонин даже не пытался отрицать содеянное. «Вы, кровопийцы, буржуи, и так долго правили, — сказал он и, захлопнув перед бабушкой дверь, закончил поговоркой: — Будет и на нашей улице праздник». Что оставалось бабушке делать?
С этого дня Ириша перестала приходить стирать, а встретившись с кем-либо из нас лицом к лицу, сворачивала в сторону. Ирише, по всей видимости, было очень стыдно, и в то же время она боялась своего большевика-мужа. Были и другие подобные мелочи, но все это, как говорит русская пословица, — цветочки, ягодки были впереди.
Свободное копирование
