Отшумела и минула осень. Над селом, над окрестной тайгой, заклубились метели. И в один из зимних вечеров голубых - в тихий час снегопада - Пашка пришел к нам в общежитие.
Он пришел с вещами и с неизменной своей гитарой. Сложил все это у порога. Снял шапку - отряхнул с нее снег. И объявил, широко улыбаясь:
- Выгнали!
Потом мы грелись чайком и слушали пашкину историю. Все произошло случайно… Однажды теща поехала в районный центр и зашла там в больницу. Зашла - по своим надобностям, но затем вдруг вспомнила о пашкином "спиртном солитере". И попросила лекарства против тяжкой этой болезни… «Солитер» произвел фурор; сбежались медики, стали выяснять подробности. И от общего дружного хохота здание больницы чуть не поднялось на воздух… Старуха вернулась пристыженная, злая. Устроила скандал. И в результате Пашка был изгнан с позором… Уходя, он звал с собой жену, но она не пошла, не рискнула - осталась дома.
Кто-то спросил, указывая на крупный синяк, лиловеющий под левым его глазом:
- Кто ж тебе так засветил? Теща? Или жена - на прощанье?
- Нет, - сказал Пашка, - это уже сам старик постарался. Кулак у него тяжелый, как кузнечная кувалда. Приласкал меня разок - ну, я и покатился…
И он поднял с пола гитару. Корябнул ногтем струну. И опять - как встарь, как бывало - поплыла в полутьме барака протяжная, старая, лагерная песня:
Завезли меня в страну чужую,
с наболевшей, буйной головой.
И разбили жизнь мне молодую,
Разлучили, милая, с тобой.
Свободное копирование
