Приятель мой Пашка женился - и ушел из бригады. Перебрался на жительство в село.
Он веселый был, Пашка, озорной и слегка приблатненный - как все одесситы. И хорошо, душевно играл на гитаре. И знал множество старых босяцких песен. Теперь гитары не стало… И в бригаде жалели, что он ушел. И немного завидовали ему. Все ведь мы были тут - бобыли, бродяги, перекати-поле. И жили неуютно, и тосковали по семейному теплу. Однако тоска эта была тайная, ее никто не выказывал! Наоборот, все наперебой бравировали свободой, холостяцкой своей независимостью… И Костя Протасов (бывший сельский бандит, а теперь - такой же, как я, ссыльный) сказал, посмеиваясь:
- Повезло, конечно, дураку. Поперло. Присосался к наваристой бабе… Но только это ненадолго! Он потом поймет, что такое свобода. Он еще вернется, сбежит, - вот попомните мои слова!
Предсказание это, в общем, сбылось; впоследствии Пашка и впрямь - вернулся. Но по причинам совсем иным. И речь о них впереди… А пока что, соскучившись, я решил навестить приятеля и посмотреть: каково оно в натуре - семейное счастье?
Пашка вошел «примаком» - на правах зятя - в крепкую, зажиточную, кержацкую семью. Усадьба здесь была большая, дом окружал густой черемуховый сад. В этом саду он и встретил меня, и сразу повел показывать хозяйство.
- Вот здесь у нас свинарник, - объяснял он, - а тут - видишь - куры.
Внезапно и резко - носком сапога - он поддел пробегающую курицу. Та заметалась, вопя и роняя перья. Возник птичий переполох. Пашка ухмыльнулся и двинулся дальше - к коровнику. Мимоходом подобрал валяющийся в траве топор. И несколько раз - непонятно, зачем, - с силою грохнул обухом в стенку сарая… Я сказал, удивясь:
- Эй, ты что делаешь?
- Создаю мужской шум, - мигнул он в ответ.
- Что, что? Какой шум?
- Мужской… Не понимаешь?
- Нет.
- Ну, чудак, - усмехнулся Пашка, - что же тут неясного? Я просто демонстрирую, что вот - в доме есть хозяин, мужик…
- Да зачем тебе это вообще понадобилось?
- Я, видишь ли, заниматься начал, - сказал он, закуривая, - решил в абаканский лесной техникум поступить. Достал программу, накупил учебников. Сижу теперь и читаю… А им смешно! Им непонятно!
Он с надрывом сказал это. Он был явно обижен и вид имел хмурый, и цедил слова углом поджатого рта.
- Я же все-таки десятилетку кончил - и с отличием! И хотел еще дома, в Одессе, продолжать - но не вышло. Случилась драка… Грозил суд… Пришлось бежать из города… А теперь, что ж. Теперь мне сам Бог велел. Одна только помеха: старики! Все эти мои книжечки-тетрадочки для них - как Федя выражается - зола… Им нужно, чтоб в доме работник был, чтоб шумел здесь, возился, коровник чинил. Теща как-то раз сказала: "Это что же, мол, такое, пустили в избу мужика, а он вовсе мышей не ловит… Его, мол, даже и не слышно!" Ну вот, я подумал: пусть слушают… Хотят шума - будет им шум!
И он еще раз с остервенением ударил обухом о дощатую стену сарая. Затем отбросил топор и сказал, поигрывая бровью:
- Ладно. На сегодня хватит. Пойдем-ка выпьем, что ли…
- А выпить-то хоть дают? - поинтересовался я. - Таежники, я знаю, народ воздержанный, строгий.
- Ничего, у меня секрет есть, - сказал Пашка, - действует наверняка… Все дадут - вот увидишь!
Он ввел меня в дом и представил жене - круглощекой, пышной, с тугими пшеничными косами. Она любила Пашку, это было заметно… И когда он вдруг скорчился, пригнулся, схватясь обеими руками за живот, - спросила участливо:
- Что, миленький, - опять?
- Опять, - пробормотал он. - Сосет…
- Сильно сосет?
- Сильно… Зашевелился, гад. Требует!
- Так я сейчас сбегаю, принесу…
- Тащи сюда всю бутыль, - сказал, кряхтя и морщась, Пашка.
- Но… зачем? Тебе, обычно, одной кружки хватает.
- Так ведь я не один! У меня гость - сама видишь… Что же я буду - пить, а он смотреть? Не-ет, это не годится! Мы хоть и в тайге живем, но все-таки люди светские, культурные…
Когда она вышла, я спросил:
- Что это у тебя, браток, - язва?
И Пашка пояснил, ухмыляясь и косясь на дверь:
- Спиртной солитер! Сидит в кишках - и требует водки… А что я могу поделать? Такая болезнь! Я, может, и сам не рад…
- Да, конечно, - проговорил я, сразу посерьезнев, - положение аховое… А скажи-ка,
- ему только водка нужна?
- Вообще-то он на все согласен. Потребляет и чистый спирт… И от самогонки тоже не отказывается… Но, конечно, предпочитает всему нашу родную, двойной очистки, столичную водочку.
- С закуской, разумеется?
- Само собой. Что он, дурак, что ли? Для него лучший медицинский вариант - хорошая стопка с малосольным огурчиком.
- А как, например, насчет паюсной икорки? - сказал я, - это ведь тоже - вариант медицинский… И оч-чень не плохой!
- Можно, - прищурился Пашка. - О чем речь! Но вообще-то, он на этом не настаивает. Он ведь, в сущности, кто? Скромный, простой, незатейливый паразит…
Свободное копирование
