Я жил на самом краю села; новые, дощатые, наполовину еще пустые бараки леспромхоза стояли за сельской околицей.
В селе находилась, так сказать, старая Русь… А здесь - за околицей - новая! И основным контингентом ее являлись ссыльные и вербованные.
Ссыльные - это, в принципе, бывшие лагерники.
С прослойкой этой вы уже немного знакомы. А вот вербованные - несколько иная, более сложная, социальная категория. Она состоит из неудачников и всякого рода отщепенцев; из людей, потерпевших крушение на жизненном поприще, потерявших себя и добровольно ищущих перемены мест и новых занятий… Такую возможность государство им предоставляет охотно - ему ведь постоянно нужна рабочая сила! И потому почти в каждом городе страны существуют специальные вербовочные конторы, по найму людей на отдаленные северные стройки, рудники и в леспромхозы. А так как неудачников всегда полно, и отщепенцы у нас тоже вовек не переводятся - конторы эти не пустуют. Они функционируют бесперебойно, перегоняют людские массы из густонаселенных районов - на окраину, в тундру, в лесную глухомань.
В бригаде лесорубов, где я теперь трудился, представлены были все социальные прослойки. Причем, каждая - по паре - как в Ноевом Ковчеге!
Тут имелось двое вербованных: бригадир Федя, приехавший из-под Москвы, и веселый гитарист Пашка - из Одессы. Пара бывших лагерников - я сам и некий Костя Протасов. Двое сектантов, ушедших из своих общин - «иудей» Соломон и кержак Иннокентий (в просторечии - Кешка).
Было также и несколько пар туземных жителей - хакасов и тувинцев - однако с нами они не смешивались, держались замкнуто и жили в стороне…
Мы же, россияне, все помещались в одном бараке, но (так как места было достаточно) каждый - в своей отдельной каморке.
Я обитал в угловой, самой дальней от входа, комнате. Так мне было спокойней; никто не мешал, и ночами, в тиши, я мог читать любимые книги, пересматривать старые рукописи. (Кстати - о рукописях. Я забыл сообщить вам, что все мои вещи и документы, в конце концов, вернулись ко мне - пришли по почте! Сразу же по прибытии в леспромхоз я раздобыл денег - занял их у ребят - и немедленно перевел на адрес иркутской гостиницы.)
Но я, конечно, не только рылся в старых своих бумагах; я помаленьку набрасывал и новые стихи и прозу… Проза уже начала привлекать меня в ту пору, и для нее я завел специальную тетрадь.
Свободное копирование
