В кабинете заведующего отделом литературы толпилось много народа. Я встретил здесь Леву и бородатого фельетониста, и писателя с папкой, и еще каких - то незнакомых мне людей. Однако самой Ирины не было. И когда я поинтересовался - где она? - Лева сказал, протирая очки:
- У главного… Подожди.
И как-то странно посмотрел на меня - остро, пристально, изучающе…
Фельетонист спросил, попыхивая трубкой:
- Ну, видел уже свои стихи?
- Видел, - сказал я, улыбаясь.
- Рад?
- В общем, да. Я смущенно пожал плечами. - Натурально…
- Что ж, подборочка получилась интересная, - медленно сказал Лева. И уже дала резонанс… Пришли первые отклики.
- Какие отклики?
- Да вот, прочти-ка сам!
Лева взял со стола письмо и протянул его мне. На конверте значилось: "Иркутск, газета "Восточно-Сибирская правда", поэту Михаилу Демину". Ого! обрадовался я, - вон оно как - сразу!… Кто же бы это?
Конверт был вскрыт и слегка помят; в него, видимо, уже заглядывали… Нетерпеливо извлек я оттуда письмо. И тотчас же в комнате наступила тишина.
Теперь все, притихнув, смотрели на меня. (Лева прищурился выжидательно. Фельетонист вынул трубку изо рта - задрал торчком бороду. Писатель с папкой застыл, не мигая.) И под обстрелами многих этих глаз я развернул послание и - холодея - прочел:
"Привет, шарамыга! Вся наша кодла в восторге. Мы прочли твои куплеты в газете и рады, что ты, наконец, раскрутился, победил и сумел доказать этим блядям, фрайерским этим мордам, что настоящие урки тоже не лыком шиты, и талантов у нас навалом, и культуры то же самое, хватает, - хоть отбавляй. И вот это мы разъяснили начальнику режима, и он, гад ползучий, с ходу завял, стушевался, аж позеленел. Он ведь тебя знает, помнит еще по штрафняку на Курейке. И он сказал: не может того быть! А мы ему, ублюдку, сказали: вот, гляди! И потом смеху было на весь барак… А куплеты у тебя складные. Не хуже Пушкина. Так что, давай, держись, и шуруй в том же духе!"
Подписи под текстом не было. (Да она и не требовалась - я сразу узнал старых своих друзей!) Но откуда письмо могло прийти так быстро? Я посмотрел на оборотную сторону конверта и увидел корявую надпись: "г. Ангарск, арматурный завод, 17, О.Л. ."
- Где он находится, Ангарск? - спросил я, вертя в пальцах злополучное это послание.
Было общее минутное молчание. Затем фельетонист пробасил:
- Тут, недалеко, под самым Иркутском… Это новый город - только еще строится. Там пока что одни лагеря.
- Так. - Я постоял, не поднимая глаз. И круто повернувшись, шагнул к дверям. - Ну, ладно… Пока!
Вот и все, - думал я, идя по коридору, - вот все и кончилось… Письмо, конечно, эти подонки прочли. И теперь уже ничего не поправишь. Весь мой маскарад - насмарку… Удружила мне кодла, поднесла подарочек, лучшего не придумаешь!
На повороте, за углом коридора, я лицом к лицу столкнулся с Ириной. Вид у нее был растерянный.
- Послушай, что все это значит? - торопливо, задыхаясь, начала она. - Откуда у тебя такие друзья? Это странное письмо…
- А ты его тоже читала?
- Ну, да! Я его первая и открыла. Сама открыла… Прости.
- Но - зачем, зачем ты это сделала?
- Ах, не знаю. По глупости… Из любопытства… Увидела на обороте буквы - О.Л.П. - и почему-то подумала, что это женские инициалы. Какая - нибудь Ольга Леонидовна Петрова… А это - мне Лева потом объяснил - оказывается, просто лагерь.
- Отдельный Лагерный Пункт, - уточнил я. - Старая аббревиатура…
- Так ты, что же, - оттуда? Из этих? - Она вздохнула, озабоченно поджала губы. - Я вообще-то догадывалась, подозревала… Стало быть, все - правда?
- А хотя бы, - сказал я жестко, почти с вызовом. - Что это теперь меняет? Все равно, дела кончены.
- Ну, не совсем, - проговорила она, запинаясь, не совсем, я думаю. Но скандал действительно случится. Я вот только что разговаривала с главным редактором. Он меня упрекал в отсутствии бдительности. Газета - орган партии, а мы открываем доступ в нее непроверенным людям…
- Уже и до главного дошло, - усмехнулся я.
- Да. Сразу. Это Лева постарался! Как только увидел письмо…
- А когда оно, кстати, пришло?
- Сегодня, с утренней почтой. Часа за полтора до твоего прихода.
Значит, в то самое время, - отметил я про себя, когда я сидел с цыганами под мостом - трепался с ними, гадал. Не задержись я там, пожалуй, я еще успел бы придти и перехватить его… Все получилось - одно к одному! Ах, обманула меня гадалка, налгала, напутала. Наобещала черт - те что… И только в одном она все же оказалась права: если мне и следовало кого-нибудь бояться, то - не врагов, а своих друзей! Только их. Именно их.
Я свернул (теперь уже не стесняясь) толстую цыгарку из махры. Закурил, затянулся со всхлипом. И сказал, глядя в дышащие, скользящие ее зрачки:
- В общем, так, Ирина. Сейчас для меня самое важное - деньги. Укажи-ка, где тут касса.
- Вот тут тоже - сложность, - сказала она тихо. - Редактор приказал не выдавать тебе гонорар, пока ты не зайдешь к нему.
- Но чего он хочет?
- Побеседовать… И здесь я вижу некоторый шанс.
- Какой же?
- Ну, вы поговорите… Может быть, найдете общий язык… Все-таки стихи ему твои нравятся. Главное, повести себя правильно! И я думаю, сегодня идти не стоит. Лучше - завтра. Но предварительно, нам надо увидеться; ты мне расскажешь все, и мы вместе выработаем дальнейшую программу… Идет?
Я сказал, разбивая, рукой едкий махорочный дым:
- Устал я, Ирина. Надоело притворяться, что-то вырабатывать… Все просто. Да, я - такой! Да, я сидел! И недавно только освободился, и хочу теперь нормально жить, начать печататься. Но, как видно, ничего не выходит. И хватит. Не будем об этом!
- Нет, будем, - возразила Ирина. - И нам обязательно надо сегодня увидеться, все обсудить! Только вот, не знаю, - когда? И как?.. - Она задумалась, - прикусила нижнюю губу. - Дело в том, что сегодня приезжает с гастролей театр. Так что вечером, к одиннадцати, я должна быть на вокзале. Ну, а потом…
В этот момент кто-то окликнул ее из глубины коридора, и она заспешила. И махнула мне, уходя:
- Я позвоню. Может быть - с вокзала… Не знаю, откуда.
- Но - куда? - поднял я плечи.
- Как куда - в гостиницу!
- Но я там уже не живу, - пробормотал я, глядя ей в спину. И так и не понял: расслышала она или нет.
Свободное копирование
