МЕЖДУ ВОЛГОЙ И ДОНОМ.
Отделение разведчиков 2-го артиллерийского дивизиона состояло из пяти человек. Командовал им опытный, побывавший во многих боях в Крыму Николай Румянцев. Приняли меня артиллеристы хорошо и с первого до последнего дня пребывания в отделении называ¬ли «замполитом», даже когда был упразднен институт замполитруков, продолжали называть «замполит».
Полк стоял в яблоневой саду, около станицы Новолеушовская, личный состав жил в наспех построенных камышовых шалашах, настойчиво занимался боевой и политической подготовкой. На меня с первых дней пребывания в полку произвело впечатление какая-то основательность, степенность в поведении командного состава дивизиона. Никакой растерянности после поражения в Крыму не было и в помине. На второй же день моего прибытия в дивизион со мной побеседовал комиссар дивизиона В.Ф.Кобец. Я ему подробно рассказал о нашем боевом крещении под Керчью, от него не ускользнуло мое разочарование первыми боями в Крыму, и он с первой же беседы постарал¬ся укрепить мою веру в успех будущих боевых действий, заявив: «Ты, Миша, будешь моим доверенным лицом у разведчиков. Не забывай, что ты замполитрука, хорошо овладей специальностью артиллерийского разведчика и будь моим помощником в воспитании личного состава».
Каждый день жизни в дивизионе начинался с политической информации. Политические информации проводили, как правило, политруки батарей, часто нас собирали для политинформации и в масштабе дивизиона. Много внимания уделялось пропаганде боевых традиций дивизии и полка, и с первых дней пребывания в дивизионе много услышал о мужестве и стойкости личного со-става полка в боях за Крым. Мне уже тогда были известны фамилии многих артиллеристов, отличившихся в боях в Крыму: ст. лейтенанта Г.Сарукянова, лейтенанта И.А.Похалюка, капитана Кобзаренко, лейтенанта Л.Чурова, ст. политрука М.В.Горошенко, политрука В.С.Покасса, политрука В.Ф. Кобца и многих других.
Спустя неделю после своего прибытия в полк, в один из дней в ходе занятий по боевой подготовке прибыл начальник артиллерии дивизии А.В.Кирсанов. Он обратился к нам с рядом вопросов: как идет учеба, как нас кормят, как настроение? Мы ответили на поставленные вопросы. Т. Кирсанов обратился ко мне с вопросом: «Как использовать стереотрубу при засечке целей?». Я не смог четко ответить на поставленный им вопрос, тогда он посо-ветовал командиру отделения ст. сержанту Н.Румянцеву снова повторить занятия по материаль¬ной части стереотрубы и использовании её при наблюдении за противником. Нам же порекомендовал поприлежнее относиться к занятиям, так как времени для обучения мало, а бой спросит строго.
Времени для обучения действительно было мало, уже в начале июня 1942 года дивизия была передана в состав 51-ой армии и переброшена в район города Ростова с задачей: восстановить оборонительные сооружения по южному берегу реки Дон на рубеже от станицы Манычская до Батайска. Наблюдательный пункт командира второго дивизиона 422-го полка расположился на южной окраине станины Ольгинской. Мы день и ночь видели наши отходящие войска, колонны беженцев. Немцы беспрерывно бомбили город и переправы через реку Дон. Мы, как могли, круглосуточно совершенствовали наш наблюдательный пункт, готовя его к предстоящим боям. Но поступил приказ: сняться с зани¬маемых позиций. Мы срочно погрузились в эшелоны и направились в большую излучину Дона, в район станицы Цимлянская. Разгрузившись на станции Котельниковской, дивизион совершил марш в район станицы Красный яр. Во время выгрузки с железнодорожного эшелона к нам подъехал заместитель командира полка по тылу майор Матюхин и сообщил, что наши стрелковые полки уже ведут бои с немцами, переправившимися на левый берег реки Дон.
Во время марша к реке Дон немецкая авиация постоянно бомбила наши колонны, управление дивизионом на марше возглавлял начальник штаба дивизиона т. Мучкин.
Стрелковые полки вели упорные бои с противником в районе станицы Красный Яр, в хуторах Лог и Попов. Мы с наблюдательного пункта видели, как наша пехота штурмовала населенный пункт Красный Яр, но её атаку противник отбивал танками.
Чтобы лучше вести наблюдение, мы оборудовали наблюдательный пункт сначала на чердаке отдельно стоявшего дома в километре от Красного Яра, но так как отдельно стоявший дом часто обстреливал¬ся и подвергался бомбежке, мы вынуждены были перенести его на зем¬лю.
В ночь с 30 на 31 июля 1942 года мы работали по оборудованию нового наблюдательного пункта на одной из небольших высоток, сплошь заросшей бурьяном. Работы завершили на рассвете, замаскировав свеже¬вырытые ячейки, мы собрались позавтракать. В это время раздались артиллерийско-минометные залпы на стороне противника, и нас накрыло разрывами мин и снарядов. Артиллерийский налет длился минут 30-35. Так как у нас на наблюдательном пункте еще не было связи, мы решили отойти на вблизи расположенную 5-ую батарею, которая беспрестанно вела огонь по наступающему противнику.
На батарее нас встретил комиссар дивизиона В.Ф. Кобец и сказал, что обстановка очень сложная, противник, прикрываясь густыми зарослями бурьяна подошел к огневым позициям наших батарей. В.Ф. Кобец приказал мне находиться рядом с ним и в случае чего прикрыть огнем из автомата. В это время немцы вплотную подошли к батарее, а один из них уже спрыгнул в ровик орудийного расчета. Заметив это, командир орудия т. Бойко бросил в ровик ручную гранату. Комиссар дивизиона В.Ф. Кобец взял у меня автомат, встал на два снарядных ящика и открыл огонь по подошедшим к батарее немцам.
В это время были поданы передки и три орудия из четырех выведено с огневой позиции. К четвертому орудию передки не прибыли, т. к. ездовой был ранен, а лошади убиты. Его пришлось взорвать, набросав в отзол земли.
Когда мы начали отход с огневой позиции через поле с подсолнухами нам вслед летели ручные гранаты немцев. Рядом бежавший со мной связист по фамилии Шмаков был ранен осколком в живот, дотащив его с помощью других разведчиков и связистов до дороги, мы положили его на повозку. Он все время просил нас не бросать его. Километра через полтора-два движения по проселочной дороге хвост нашей колонны догнал немецкий мотоциклист, поднял руку в фашистском приветствии и начал что-то спрашивать. В это время Н.Румянцев схватил его за воротник мундира и сдернул с мотоцикла. Оказывается он нас принял за своих.
Так мы начали отход от большой излучины Дона к Сталинграду.
