В старших классах школы математику преподавала прекрасный методист Ольга Яковлевна Лихачева. Женщиной она была крупной. Гордо посаженая голова, острый нос, волевые губы делали ее лицо весьма характерным. Близкой дружбы в учительском коллективе она ни с кем не водила. Учеников держала на некоторой дистанции от себя, чуть большей, чем остальные учителя. Ко всем обращалась на вы, что в те годы было само по себе необычно.
Математиком она была прекрасным. Ее уроки отличались немногословностью. Оценки ставила жестко, даже безжалостно... Совершенно не терпела лодырей и бездельников, особенно – из способных ребят, зато к откровенным профанам от математики относилась иначе: она их просто не замечала, выставляя натянутые тройки. Помню, как она пришла в наш класс, замещая заболевшего учителя. Я решил задачу у доски, а она сказала: «Весьма посредственно! Небрежность оформления свидетельствует о несобранности в мыслях!».
В конце пятидесятых годов она перешла на работу в пединститут, преподавала методику математики и пользовалась большим уважением среди коллег и студентов.
Дальней родственницей Ольге Яковлевне приходилась учительница математики – Хиония Александровна Лихачева. Ни по личному характеру, ни по стилю работы она не походила на остальных математиков. Она была в самом лучшем смысле этого слова типичным традиционным российским учителем.
Если Екатерина Константиновна и Ольга Яковлевна своих семей не имели и могли всю энергию и время отдавать школе, то Хионии Александровне было гораздо труднее: на ее плечах остались четверо детей, после того как в 1944 году арестовали мужа. И, несмотря на это, проводила она в школе целые дни: сложно было найти в коллективе более трудолюбивого и заботливого классного руководителя.
Происходила она из крестьянской многодетной семьи. Родители подметили в самой младшей из дочерей тягу к учебе и потому решили дать ей образование. Только с третьего захода смогла она поступить на учебу в Великоустюжскую учительскую семинарию. Училась в самые трудные годы революции и поехала работать учителем начальных классов в одну из старейших школ Вологодчины – Заоникиевскую. Там и замуж вышла за директора школы.
Позднее перебрались в Вологду. Уже имея троих детей, поступила учиться на заочное отделение физико-математического факультета пединститута и прекрасно его окончила. Она опубликовала ряд статей из опыта своей педагогической работы.
Хиония Александровна любила брать классы сразу после начальной школы и вела их, как правило, до восьмого. Методы ее преподавания опирались на большой опыт работы в начальных классах. Результатом было то, что у ребят не возникало широко известных трудностей при переходе из начальных классов в среднюю школу. Теперь это называется преемственностью в работе. Отличало Хионию Александровну умение помогать не только детям, но и их родителям: она не жаловалась на ребят, просто умела вовремя налаживать взаимоотношения и помощь в семьях. К великому сожалению, этому в пединститутах будущих учителей не учат. Поэтому, когда я пришел в ту же школу учителем и принял от Хионии Александровны ее класс, я долгое время вынужден был обращаться к ней же за консультациями и поддержкой.
Ко всем ученикам она относилась ровно, независимо от их личных успехов в математике. И в коллективе учителей она была едва ли не самым скромным человеком: мало с кем водила близкую дружбу, никогда не досаждала администрации просьбами и требованиями. Помню, что моя мама, работавшая с Хионией Александровной, отмечала ее замкнутость: учителя-женщины в коллективе часто откровенно обсуждали свои домашние проблемы, а Хиония Александровна обычно не участвовала в таких разговорах. Своих детей, учившихся в школе, она будто бы и вовсе не замечала. Надо сказать, что все дети ее учились прекрасно. Сын Лев еще десятиклассником был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» за то, что прекрасно руководил всеми нашими летними работами на полях пригородных колхозов, и в том же 1945 году он получил золотую медаль за успешное окончание школы.
С таким сильнейшим коллективом математиков школа славилась своими успехами на всех олимпиадах и не только в Вологде: ее выпускников с распростертыми объятиями принимали в известной своими требованиями Бауманке и в других столичных вузах.
Свободное копирование
