Между тем отдельные признаки указывали на то, что интерес революционной интеллигенции к пролетариату и само рабочее движение стихийно и самочинно начинали расти в геометрической прогрессии.
Нельзя сказать, чтобы охранное отделение этого не замечало, но сразу приспособиться к новой обстановке оно не могло. У него не было достаточной агентуры для всестороннего освещения революционного движения, рост которого направлялся вглубь и вширь".
Но как бы то ни было, несмотря на некоторую осведомленность охранного отделения о нашей работе среди интеллигенции и рабочих, нам удалось после нашего первого организационного собрания в сентябре 1893 года проработать еще около двух лет.
Правда, я и Винокуровы проработали тогда в Москве после этого только один год и два с небольшим месяца, но Лядов и другие интеллигенты проработали один год и десять месяцев, а рабочий центр, о котором я скажу ниже, почти два года. Но и за это сравнительно короткое время мы развернули большую работу среди московских рабочих и интеллигенции, пустили такие корни вширь и вглубь, что охранке не удавалось уже никогда вырвать эти корни.
После организации группы работа наша закипела. Мы перерабатывали польские брошюры, привезенные Спонти, применительно к русским условиям, переписывали и распространяли их, к переписке приспособили студентов и курсисток, а впоследствии и некоторых служащих, имевших хороший почерк. Круковский прислал из Нижнего свои "Беседы", представляющие очень популярное, доступное для рабочих изложение экономической теории Маркса {Напечатаны в книге "Литература Московского рабочего союза", изд. "Московский рабочий", 1930 г.}. Эти "Беседы" мы положили в основу занятий в наших кружках. Для вводной беседы
A. Н. Винокуров написал брошюру "Откуда взялись капиталисты и рабочие", в которой нарисовал картину первоначального накопления за границей и в России. Поставлена была задача организовать издание листков и брошюр на гектографе. Прежде всего поставили у себя гектограф студенты B. А. Жданов и С. И. Потехин, причем опять филеры отмечают, что Калафати передал гектограф Жданову 3 декабря 1893 года (Меньщиков, т. I, стр. 247).
Усиленно стали мы покупать и заказывать нелегальную литературу группы "Освобождение труда" в немецком магазине. Но этого было мало. Через Спонти заказали виленской организации достать транспорт литературы из-за границы. Распределили для занятий кружки между собой и поставили в нескольких кружках правильные занятия по одному разу в неделю. Усиленно и успешно расширяли наши связи на фабриках и заводах.
Наше настроение значительно поднялось. Мы чувствовали себя уже не одиночками, работающими на свой риск и страх, но членами организации, работавшей по известному плану и ставившей себе определенные задачи. Мы вышли, наконец, из "утробного периода" на "свет божий" для широкой революционно-марксистской работы. Это был новый, третий перелом в моей жизни. В это время я поддерживал и расширял мои знакомства в Брестских железнодорожных мастерских, вел там кружок, о котором я уже упоминал. Имел также немало встреч и бесед среди интеллигенции. Выступал раз на одной большой студенческой вечеринке в Грузинах против культурников, которые говорили, что, конечно, вести революционную работу среди рабочих надо, но прежде надо поднять их культурный уровень, обучить грамоте, выпускать легальные популярные книги, работать в воскресных школах и т. д. Эту точку зрения отстаивал студент В. П. Кащенко, впоследствии известный профессор-дефектолог. Я возражал, говоря, что революционную работу надо начинать сейчас же, использовать для нее все культурные возможности, что неграмотные рабочие, затронутые пропагандой, стремятся научиться грамоте и учатся читать на нелегальных брошюрах, каковые случаи уже были в нашей практике.
Свободное копирование
