В конце сентября мы сговорились собраться у А. Н. Винокурова, который, как человек семейный, снимал отдельную квартиру на Пятницкой, в Большом Овчинниковском переулке. Собиралось нас шестеро: Винокуров, его жена Пелагея Ивановна, учившаяся тогда на акушерских курсах, M. H. Лядов, С. И. Прокофьев, Спонти и я. К этому времени у каждого из нас были уже связи с рабочими. Винокуров занимался с Прокофьевым и Семеновым с Брестской железной дороги, кроме того он познакомился с наборщиками из типографий Кушнарева и Синодальной. Около Пелагеи Ивановны складывался кружок из ее однокурсниц, которые начали заводить знакомства среди работниц, занимаясь в воскресных школах. У меня были знакомства, о которых я говорил в прошлой главе. Два-три кружка были у Лядова. Он познакомился с кружком рабочих на заводе Вейхельдта, у Курского вокзала {Где теперь клуб имени Кухмистерова.}. Среди этих рабочих особенно выдавались Константин Бойе и Саша Хозецкий. Другой кружок у него был на ткацкой фабрике Михайлова в Замоскворечье; этот кружок был организован ткачом Федором Поляковым, который имел, кроме того, большие знакомства среди московских текстильщиков. Спонти, который недавно приехал в Москву, тоже имел уже знакомства через Окулича среди рабочих. Собравшись в этот вечер у Винокурова, мы подытожили свои связи с рабочими; они оказались для начала немалыми. Перед нами вставал вопрос, что же делать нам дальше с нашими связями, с нашими кружками.
Спонти рассказал нам, как ведется пропаганда в Польше. Там есть центральная группа, строго законспирированная, которая ведет все рабочее дело в Польше. Эта центральная группа имеет около себя ряд рабочих кружков, через которые она ведет широкую агитацию, распространяя среди рабочих популярные агитационные брошюры и прокламации. Для образца он привез в Москву переводы на русский язык нескольких таких брошюр, это были: "Что должен знать и помнить каждый рабочий", "Рабочий день", "Рабочая революция" и "О конкуренции". Первые три были в рукописях, а последняя в литографированном виде. Брошюры эти были очень хороши -- популярны, агитационны и очень доступны даже для малограмотных рабочих.
В Вильно, рассказал он, тоже ведется значительная работа, преимущественно среди еврейских ремесленников, так как там нет больших фабрик и заводов: через виленцев можно наладить получение нелегальной литературы, так как у них есть связи с заграницей.
Обменявшись мнениями по поводу сообщенных Спонти сведений, мы решили создать в Москве организацию для постановки систематической пропаганды и агитации среди московских рабочих. Центральной группой решили считать присутствовавшую на этом собрании шестерку. Решено было хранить в тайне образование нашей группы, решительно никому не говорить ни о создавшейся группе, ни тем более о ее составе. Имевшиеся у нас связи среди марксистской интеллигенции и прежде всего кружок Рязанова, Давыдова, Калафати и др. решили и впредь использовать для переводов литературы и привлекать желающих из них к занятиям в рабочих кружках, но пока никого не вводить в центральный руководящий кружок; в него постановили вводить кого-либо только по единогласному решению всех членов шестерки. Решили мы также возможно шире заводить связи с рабочими, организовывать кружки, держать друг друга в курсе своих связей с рабочими, передавать их тем, кому из нас удобнее вести в данном районе, и т. д. Для обслуживания литературой рабочих решили усилить получение популярной нелегальной литературы из немецкого магазина; переделать привезенные Спонти брошюры для русских рабочих и стараться наладить их воспроизведение тем или другим способом. Наметили также завести правильную связь с виленцами, чтобы через них получать из-за границы литературу.
Свободное копирование
