Академические занятия на первых двух курсах - 1

ГЛАВА VII

АКАДЕМИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ НА ПЕРВЫХ ДВУХ КУРСАХ МЕДИЦИНСКОГО ФАКУЛЬТЕТА

 По приезде в Москву осенью 1888 года облеклись мы в студенческую форму и пошли в университет на Моховой. Неприятно было облекаться опять в форму, которую я с таким удовольствием скинул три года назад. Форма в университетах была введена по уставу 1884 года; до этого студенты с 1863 года не носили формы. Вводилась форма постепенно, только для вновь поступающих, так что студенты, поступившие в университет до 1885 года, ходили в партикулярном платье. В этот год только студенты-медики пятого курса пользовались этой привилегией. Приятно было видеть старого студента в пледе, с длинными волосами, -- последних "нигилистов" уходящей эпохи. За порядками в университете и поведением студентов наблюдал инспектор студентов, от него же в значительной степени зависели назначение стипендий и освобождение от платы. Внешняя строгость режима в этом году была, по свидетельству старых студентов, заметно смягчена после пощечины инспектору Брызгалову в прошлом году, последовавших за этим волнений и ухода Брызгалова. Заменивший его С. В. Добров был другим человеком -- тактичным, старавшимся ладить со студентами, не связанным с охранкой, по крайней мере столь открыто и цинично, как это было при Брызгалове. На каждом факультете в помощь инспектору был субинспектор, и на каждом курсе -- педель. Педель отмечал посещение лекций, которое, по новому уставу, было обязательным, но правило это не соблюдалось строго, и на юридическом факультете, например, посещение лекций было очень слабое. Медики посещали лекции более аккуратно, но тоже не всех профессоров. Педеля наблюдали также за соблюдением формы, за малейшее нарушение которой они тащили студента к субинспектору для воздействия, но главной задачей их было наблюдать за тем, чтобы студенты не устраивали сходок и совещаний. Они были связаны с охранкой и давали, повидимому, туда характеристики студентов, чем-либо выдававшихся по своей общественной активности. По виду педеля были похожи на жандармских унтер-офицеров или тюремных надзирателей -- препротивные типы.

 Учились мы в университете как "отдельные посетители", выражаясь тогдашним официальным языком. Никаких признаков корпоративности не оставил новый устав, но старосты на курсах терпелись и до известной степени признавались администрацией. Через них студенты входили в сношения с профессорами о порядке занятий, о распределении студентов по группам для практических занятий и т. п. На, нашем курсе старостой сразу же был выбран Илья Сергеевич Вегер, впоследствии видный большевик и ответственный работник, здравствующий до сего дня (1939 г.). Он был уже тогда "старый студент", с большой бородой, исключавшийся ранее за "беспорядки" и вновь принятый на первый курс. Он был женат, что было исключительной редкостью в то время; для женитьбы студенту надо было получить особое разрешение, кажется, попечителя округа. Вегер пробыл у нас старостой почти два года, до нового исключения из университета за участие в "беспорядках" 1890 года.

 В академическом отношении Московский университет переживал или, вернее, доживал свой "золотой век". Профессора, выдвинутые эпохой реформ 60-х годов, внесли обновление в старые университеты, и это обновление к 80-м годам достигло своего расцвета. Правда, со второй половины 80-х годов под влиянием усиливающейся реакции и рожденного ею нового устава 1884 года этот "золотой век" был уже на ущербе: появились признаки упадка, усилившиеся в последующие годы.